Сокрушенная тобой - Нэшода Роуз

Я посмотрел на ее лицо в зеркало заднего вида, и она покачала головой.

— Нет. Я только что взорвала дом… убила Алексу и двух мужчин. Олаф. Этот мерзкий сукин сын все еще жив. Если мы попадем в больницу и там появится отчет… он узнает, что мы живы. Лучше всего надеяться, что он думает, что мы все погибли в том пожаре.

— Хорошо. — Вот дерьмо. Не было никаких сомнений, что этот Олаф будет разбираться в случившемся. — Хорошо, мы поедем на ферму.

Я увидела, как она кивнула, а затем откинулась на сиденье, положив голову Рема себе на колени. На секунду взглянув в зеркало, я увидела, как холодное, жесткое выражение ее лица пошатнулось, когда она посмотрела на него. У меня возникло ощущение, что сестра, которую Рем когда-то знал, умерла в той больнице, а эта женщина… та, которая даже не вздрогнула, когда убила трех человек… она больше не была его ангелочком.

Мы подъехали к ферме, и я посигналил на подъездной дорожке. К тому времени как я остановила машину, Логан, Эмили, Крайзис и Кайт уже были там. Они не задавали вопросов о том, кто такая Хейвен, что случилось и где я была почти два дня. Думаю, слова были излишни, когда они увидели спину Рема.

Логан и Кайт вынесли его из машины, а Эмили заключила меня в крепкие объятия.

— Когда Джорджи появилась в галерее, а тебя там не было… А потом Рем исчез… Джорджи наконец связался с Деком. Он сейчас летит сюда. — Слезы Эмили впитались в футболку Рема, которая все еще была на мне.

— Рем. Мне нужно увидеть Рема. — Я не хотела сейчас ни о чем говорить; все, чего я хотела — это обнять Рема.

Эмили отстранилась.

— Да. О боже, конечно.

Мы направились к дому, когда дверь машины захлопнулась. Хейвен. Черт.

Она прислонилась к боку машины, ее тело было жестким и неподатливым, кровь испачкала ее белое платье. Она держала пистолет, зажатый в руке у бока, сузив глаза на Крайзиса, который стоял перед ней и смотрел.

— Черт, ты его близнец. Ты — Хейвен.

Крайзис знала о ней? Я ждала ее реакции, если она вообще собиралась реагировать. Ее пронзительные серые глаза встретились с глазами Крайзиса, и она уставилась на него.

Затем ее жесткое выражение дрогнуло, пистолет выпал из ее рук, и она рухнула на землю.

Эпилог

Два месяца спустя

— Детка, тащи свою задницу сюда. — В руках у Рема была потрепанная желтая веревка.

Я закатила глаза, потом выгнула бедро и положила на него руку.

— Тыковка. — Он ненавидел, когда я так его называла. — Я не буду этого делать. Я же тебе говорила. Но ты можешь подойти и поцеловать меня в задницу.

Рем рассмеялся. Это был настоящий смех, который начинался глубоко в животе и с глубокой вибрацией поднимался по груди. Я прикусила нижнюю губу, наблюдая за ним, желая сказать: «К черту все, беги в коттедж, пока все здесь, и сделай больше, чем просто поцелуй в зад.»

— Он выглядит… расслабленным, — наклонившись ко мне, прошептала Эмили. — В нем всегда было что-то такое… не знаю, грустное и мрачное. Я никогда не могла понять, что это. — Эмили кивнула на Хейвен, которая прислонилась к дереву, скрестив руки, и смотрела вдаль. Она не хотела идти с нами, но Рем сказал ей, что если она не пойдет, то он останется, а если он останется, то никто не сможет пойти. Она согласилась. — Эта девушка серьезно пострадала.

Я кивнула. Она очнулась через три дня после того, как упала в обморок на дороге. Дек нашел нам врача, готового хранить молчание, разумеется, за деньги. С ней все было в порядке — истощение. Рему же пришлось неделями менять повязки и принимать два курса антибиотиков.

Как и мне, ему предстояло жить со шрамами от Алексы и ее безумия, но это сделало нас только сильнее. Она бы разозлилась, узнав об этом.