Она любила кофе - Полесья Золотникова

«Прости родной, но этой ночью ты попал!» — ухмыльнулась про себя невеста, вернувшись в спальню: «Кажется, я выпила слишком много кофе. Держись, милый».

Сергею тем временем снился страшный сон. К нему лезла целоваться беременная Олеся с большим животом и свято уверяла, что Щукина ничего не узнает. Младший Илларионов аж невольно попятился назад, стремясь увеличить расстояние между ними. Наваждение упрямо не сдавалось. Оно коварно сократило метры, обхватило руками Илларионова за шею, после чего плавно, прямо по телу парня, спустилось вниз…

Не удержавшись, бариста резко подорвался, непроизвольно махнув рукой наотмашь. Вдруг послышался грохот. Он тут же широко распахнул глаза, определяя источник звука. Им оказалась сидящая на полу Щука с кучей отборных матов.

— Ой, дорогая, прости, — пулей подлетел к ней юноша, когда понял, что вместо Беловой дал отпор собственной невесте. — Я не хотел, правда. Мне просто приснился кошмар.

— Дурак. Драться зачем?! — недовольно спросила Щукина, потирая ягодицы.

— Несильно хоть? — взволнованно уточнил Илларионов, почувствовав себя виноватым.

— Пришла, называется, к милому приласкаться. Спасибо, хоть не отправил в нокаут, — буркнула злым гремлином девушка.

— Ты? Приласкаться? — искренне удивился бариста, привыкнув, что в последнее время инициатор подобного лишь он.

Таня, наоборот, не горела желанием сближаться. В ход шли все типичные женские штучки: то голова болела, то тошнило, то «меня достала твоя мать, пошел вон!» Последнее особенно выводило парня порой из равновесия.

В ответ на свою реплику он получил злой, обиженный взгляд, однако не капитулировал, подошел ближе и нежно сгреб в объятия.

— Ты такая милая, когда злишься, — вдруг очень соблазнительно прошептал Сергей, затем страстно завладел губами любимой, прижав к себе.

Щукина опешила. И кто сейчас именно держаться должен, она уже не понимала. Стоило вдохнуть запах любимого мужчины, её голова закружилась. Родные объятия, желанные прикосновения к телу, глубокие поцелуи с языком — сейчас делали Татьяну более мягкой, податливой.

Ноги Щуки стали ватными, участился пульс, дыхание. В предвкушении грядущего удовольствия коварно начал сжиматься низ живота.

Бариста ненасытно целовал, временами, до легкой боли, покусывая верхнюю губу. Это почему-то странно будоражило Татьяну сегодня, вызывая табун мурашек по коже.

Девушка лишь сейчас почувствовала, как сильно соскучилась по возлюбленному, как ей его не хватало, поэтому долго не смогла сопротивляться натиску. Она принялась жадно отвечать партнеру.

На миг лишь разорвав поцелуй, тот самодовольно улыбнулся. Ему не терпелось забраться под ткань к невесте.

— Я очень хочу тебя, — томно сказала Таня, сдавшись внутреннему желанию слиться воедино.

Он снова прильнул к губам, а она нетерпеливо запустила кончики пальцев в густые волосы жениха, затем сжала их. Ей владели возбуждение и страсть, временно отправив разумную часть погулять. Не осталось ни посторонних мыслей, ни прежней злости. Щука просто растворилась среди приятных, волнующих нутро ощущений.

Сергей, внезапно приподняв руками за ягодицы, бережно доставил желанную женщину на кровать, ласково покусывая зубами налившуюся девичью грудь.

Уложив партнершу на спину, Илларионов навис сверху, уперевшись локтем в мягкую поверхность постели. Свободной рукой юноша стал изводить нежными поглаживаниями выгибающуюся под собой Таню, горячую, как никогда.

Он знал все её слабые места. Знал и пользовался, вырывая игрой пальцев новые приглушенные стоны. Иногда ему приходилось сдерживать их жадными поцелуями, дабы не выдать лишним ушам весь высокий градус молодежного союза.

Девушка извивалась подобно кошке. Бариста терпеливо наблюдал, заставляя утопать партнершу в блаженстве.

Дождавшись своего часа икс, когда Щукина буквально начала умолять взять её, Сергей вошёл, одновременно целуя шею. Она сразу задрожала, закатив глаза.