Она любила кофе - Полесья Золотникова

До конца пар Татьяна просидела молча, погруженная в себя. Илларионов не заговаривал с ней, чувствуя свою вину перед девушкой. Лишь на последней лекции бариста вдруг положил на её край стола записку. Таня тут же взяла в руки, развернула, прочитав короткое: «Прости».

Все студенты неожиданно весело начали подниматься со своих мест. Парень в числе первых покинул аудиторию. Щукина растерянно посмотрела на почерк Сергея…

Шагая по улице, среди невесть куда торопящейся толпы, Щука много размышляла обо всём. Жизнь казалась ей такой странной, а иногда несправедливой штукой.

Те, кому веришь, рано или поздно предают. Кого знать не хочешь, могут оказаться ближе родных. Правда, как быстро выкинуть потом из мыслей первых, непонятно.

Сколько не лгала себе Щукина, Тоня не ошиблась: Белова всё-таки была близкой для неё. Теперь же пришло время отпустить этого человека со всем его «чемоданом». Наконец простить, великодушно послав на хер.

Перед общежитием телефон в кармане вдруг завибрировал. Таня нехотя остановилась, достала, посмотрела на экран. Новое сообщение от Романа, чей номер по-прежнему оставался среди контактов чужим. Еще один кандидат на скорый вылет из судьбы Татьяны.

«Я вчера был не в себе. Извини, если обидел. Встретимся вечером?»

Щукина тяжело вздохнула.

«Нет, у меня дел много» — написала девушка, намереваясь прийти, и, в коем веке, просто лечь спать.

Чудовищный режим зубрëжки до этого здорово дал о себе знать. Скоро, действительно, на людей бросаться начнёт…

— Тяжелый день? — усмехнулся Михаил, когда Илларионов прошел за барную стойку.

— Можно, итак, сказать.

—Нелегко быть студентом, — с пониманием кивнул менеджер. — Как дела с блондиночкой?

Бариста удивленно поднял взгляд на собеседника.

— Слухи из четырнадцатой быстро разлетаются.

— Никак. Пока Олеся формально со мной шансов нет.

— Девушки. Вечно они всё усложняют.

— Ага…

Ему еще никогда не было настолько сложно доработать до вечера. Улыбка появлялась на автомате, кофе варился на «ура», а на душе скребли кошки. Под конец смены, когда ушел менеджер, Илларионову вдруг позвонил брат.

— Дима? — искренне удивился Сергей.

— Привет, братишка, отец попросил передать тебе последние новости. Семейное дело под угрозой банкротства. Нас крупно кинули и подставили прошлые партнёры. Белов предложил сделку: деньги в обмен на твою свадьбу с Олесей.

Бариста чуть не подавился:

— Чего?!

— В общем, дело совсем дрянь. На следующей неделе идёте в ЗАГС, — поставил перед фактом старший.

— Смерти моей хочешь? — спустя минуту поинтересовался Серый.

— Если ее папаша не вольет сейчас средства, придется продавать компанию. Ты же знаешь, наш старик туда всю душу вложил. Он не простит продажи.

Парень зло сжал ладони в кулаки.

— По договору на следующей недели подаете заявление, — непреклонно сказал Дмитрий. — В против случае… Думаю, понял. Давно не маленький.

— Угу, — сухо согласился с братом Илларионов и сбросил вызов.

«Ну, Олеся, козыри пошли?! Жизни семейной захотела?! Будет тебе жизнь семейная, охренеешь!»

Спустя час, когда немногое успокоился, парень угрюмо сидел за учебниками, готовясь к грядущим тестам. Они хотя бы частично отвлекали от осознания печального будущего.

— О, Онегин, а ты чего не весел? Чего голову повесил?! — усмехнулся заявившийся Ванька, сверкая счастьем буквально за километр. — Татьяна отшила?

— Сам спросил, сам ответил — поразительный талант, — холодно подметил бариста, отложив в сторону историю.

Затем устало протер глаза.

— Ну да. Скучный ты, Илларионов. Пары, работа, учеба, и никакого разнообразия даже под страхом неизбежного…

— Так, Вань, — резко прервал его Серый. — У тебя есть, что предложить по делу, или я могу не тратить время, переключившись на проект?

— А то. Наслышан о ситуации с Щукиной.