И это новое утро не стало исключением очередной войны близких с кофеманией Татьяны…

Тягучий приятный аромат зернового кофе донëсся до носа Тани, мгновенно вырвав ее из мира грёз.

Студентка резко подорвалась в постели, ощущая его. Девушка с наслаждением глубоко вдохнула, представляя эту великолепную, волнующую гамму вкуса. Манящий, запретный, он звал Щуку на кухню, обещая подарить неземное блаженство.

Нервно сглотнув слюну, Танька спешно осмотрелась. Сергея не было рядом в постели. Видимо он вновь на оленях утром ранним помчался с братом по делам, но сейчас она совсем не обижалась на парня. Наоборот, Щукина оказалась несказанно рада стечению обстоятельств.

Ловко отбросив одеяло в сторону, она неуверенно поставила голые ноги на пол, вздрогнула. Затем решительно Таня поднялась на цыпочки, не в силах сопротивляться зову кофе.

«Я только немного, пару глоточков», — мысленно стала оправдываться перед собой девушка, чтобы заглушить назойливый голос совести, заядло твердящей слова: «Нельзя, вредно».

Щука начала незаметно красться на территорию кухни, где главной хозяйкой по-прежнему числилась Светлана Викторовна.

Соглашаясь помогать старшей сестре, пока длятся зимние студенческие каникулы, младшая даже представить не могла, во что всё выльется.

Ужасная праведница — мать Илларионовых! И ведь метлой поганой не выгонишь. Родственница как-никак. Съехать тоже не вариант: Вероника обидится, Серый начнёт коситься. Их сложные отношения без того пребывали на грани: «Вроде люблю, а вроде ненавижу». Причина — вздорный характер невесты, не смирившейся полностью с решением любимого, в подарочном комплекте с гормонами. Как жених не поседел — загадка.

Ей свято оставалось надеяться, что не случится нового криминала. У Щуки, буквально после двух дней общения со Светланой, зубы начало сводить от одной лишь мысли вообще проводить время в обществе этой женщины.

«Посуда должна скрипеть. Только тогда она хорошо вымыта».

«Куда столько порошка? Это неэкономно».

«Отмывай тщательно навесной шкаф и не забудь, что у его дверцы есть обратная сторона».

И прочее, прочее. Её придиркам не было ни конца, ни края, а вот терпение Щукиной скоро окончательно лопнет. Брать фамилию будущего мужа она категорически начала отказываться, стоило познакомиться девушке ближе с матерью ненаглядного.

Светлана Викторовна всячески стремилась отучить ее от вредной привычки, зато сама свекровь просто обожала это делать в шесть часов утра. И каждый раз кофе издевательски будил студентку своим ароматом, превратившись в запретную мечту.

«Тебе нельзя!» — беспощадно сыпалось со всех сторон, испытывая на прочность нервную систему Татьяны.

Ей хотелось напитка больше, чем жить.

«Не угадали! Как пила кофе, так пить и буду!» — зло подумала она, став всячески придумывать способы исполнить задуманное.

Щуку постоянно ловили домашние, вдобавок отчитывали, будто малолетнего ребенка. Особенно любила промывать мозг Светлана Викторовна.

«Не будь эгоисткой! Ты же мать! В первую очередь обязана думать о малыше, а не о себе!»

Отбросив грустные мысли, младшая Щукина отчаянно решилась на новую вылазку.

Поймают? Конечно! Но хоть пару глотков да успеет сделать! Ибо русские женщины не сдаются, проверено историей!

Таня прокралась незамеченной, оказалась на кухне и про все забыла. На столе, в белой керамической кружке, стоял он — кофе, источающий свой волшебный терпкий аромат. Девушка мгновенно подошла, с коварной улыбкой потянувшись к нему, как вдруг.

— Тебе нельзя! — раздалось суровое от Светланы Викторовны, неожиданно нарисовавшейся в дверном проеме.

Не растерявшись, Щука всё-таки схватила вожделенное сокровище, притянув его к себе.

— Таня, поставь! — недовольно нахмурилась свекровь.

— Нет! Он мой! Себе другой сделаете.