Она любила кофе - Полесья Золотникова

Убегая от дурацких мыслей, буквально взрывающих разум, Танька поспешила на кухню, откуда доносился дразнящий аромат сестринской еды. В крайнее время Вероника готовила не часто, однако уловив до боли знакомый запах младшая бежала со скоростью ракеты. Она безумно обожала ее готовку…

Как не старалась Таня скрыть волнение, без толку. У Вероники глаз-алмаз. Старшая всё видела, всё подмечала и не дремала ни на секунду. Ей бы шпионкой быть под прикрытием, а не домохозяйкой.

Про недавнее заявление Светланы Викторовны Щукина промолчала, не став волновать Веру, без того сидящую в режиме ожидания «тревожных звонков» приближающихся родов.

— Малая, не преувеличивай. Жив твой Сергей будет, не помрет. Ему еще ребенка воспитывать. Куда он денется?

— Его самого воспитывать надо, — не удержалась младшая Щука от колкого замечания.

— Ой ли, — буркнула сестра, наблюдая с каким усердием Татьяна сейчас натирала поверхность обеденного стола, убирая за ними после завтрака. — Кстати, ничего не хочешь мне рассказать?

— Иди в детективное работать. Будешь самым лучшим работником, — по привычке попробовала увильнуть от ответа Танька.

— Допустим, — с ухмылкой парировала Вера, — так как у тебя дела с мамой Сергея?

Младшая чуть не упала от этого внезапного вопроса.

— Вы сегодня впервые не ругались, кто пойдет выносить мусор и с матами не выяснили: кристально чистая посуда или все-таки на ней есть мифические пятна жира, видимые лишь Светлане.

Таня тяжело вздохнула.

— За кофе обиделась. Не умею я молчать, когда кругом несправедливость. Сама знаешь.

Верка нахмурилась, Щука же мгновенно бросила взгляд на настенные часы.

— О, почти полтретьего. Мне лучше сейчас выдвигаться в город. Всё, побежала. Потом договорим.

— Угу, — донеслось угрюмо в ответ от старшей.

Девушка демонстративно поспешила на выход, больше не желая продолжать поднятую Вероникой тему…

В городе, как обычно, беременную студентку встретили суровые реалии. Мест в автобусе свободных не было, какой-то козёл отдавил ногу, пространство забито людьми под завязку, поэтому Щукиной немедленно пришлось взять происходящее под свой контроль.

Козлу она смело прошлась ногой в ответ, решительно отвоевала сидение у наглого спортсмена в наушниках и слегка открыла окно, запустив свежий зимний воздух внутрь салона.

«Теперь идеально», — самодовольно заключила про себя Щука, после чего отстраненно уставилась на дорогу.

Поднятый с места молодой, коротко стриженный брюнет в черных очках среднего роста долго не сводил с неё взгляда.

Татьяна умышленно не придавала этому значения. Да и смотря на мужчин, Танька сразу видела перед глазами образ Сергея, вспоминала ночные объятия, вкус губ, силу рук. Она старалась не всматриваться в случайных прохожих, чтобы не погрязнуть снова в мыслях о любимом. Думать про Илларионова Щука уже устала. Беспощадно убивало её терпение в последнее время зловещее молчание его телефона, рождая кучу неприятных мыслей.

«Может, у него другая?» — от сильного отчаяния украдкой пробежало на уме Тани.

Выгнать эту мысль ей становилось всё сложнее. Девушка непроизвольно сжала ладони в кулаки.

«Пусть только попробует. Оторву вместе с головой ещё и причиндалы».

— Что-то случилось, красавица? — вдруг разобрала приятный мужской голос над ухом.

Она машинально взглянула на его хозяина. К ней склонился тот самый наглый спортсмен, от чьего дорогого противного парфюма тошнило больше, чем от замкнутого пространства.

— Вам показалось.

Попробовала в вежливой форме отделаться от здешнего мецената Щукина.

— Не думаю.

— Послушайте, мужчина, это вас не касается.

Взрывной характер Татьяны снова прорывался наружу, ясно давая понять, что ни в чьей помощи девушка не нуждалась. Слишком много людей совало длинный нос в её «огород», и это жутко действовало на нервы.

— Разве? Вы только что пропустили свою остановку.