Она любила кофе - Полесья Золотникова

После этого ответа по спине Татьяны вдруг пробежался холод, суля неладное. Она мгновенно нахмурилась. В следующий миг зазвонил телефон. Сергей принял вызов.

— Да-да, бумаги взял. Блин, Дима, прекращай мне мозг парить, нормально сделка пройдет. Не подведу я вас с отцом. На такси сяду, быстро домчу. Всё, давай, не экранируй.

Плохое предчувствие усилилось.

— Сереж, а может ты останешься дома? — тихо спросила Татьяна, доверяя интуиции, когда он сбросил вызов и собирался пойти в ванну, чтобы привести себя в порядок перед поездкой.

— Всё будет хорошо. Не надо так волноваться. Вечером приеду, малыш, — нежно поцеловал в щеку Сергей, затем вышел, громко позвав Веру.

Он хотел быстренько найти бумаги, подмыться да рвануть в офис.

Внутри Щукиной всё похолодело. Что-то упрямо твердило Тане не выпускать сегодня Сергея за порог.

Глава 31. Между двух огней

Татьяна увязалась следом за ним.

— Да, синяя папка в коридоре. Дима еще час назад мне про нее сказал, — сонно крикнула Вероника из своих апартаментов.

Сергей тем временем зашел в ванную, прекрасно услышав слова жены брата.

— Может, всё-таки не поедешь? — взволнованно спросила Таня парня, оставшись перед дверью.

— Малыш, дай мне пять минут. Выйду, поговорим.

Девушка тяжело вздохнула, не зная, как отговорить Илларионова от поездки. Она не находила себе места.

Бариста наконец показался перед ней.

— Я не могу сегодня ни поехать, пойми. Батя с братом семь шкур спустят. Им лишь повод дай.

Девушка угрюмо взглянула на жениха.

— Так, нет, не нужно делать таких глазок. Папке надо на работу, мои девочки, — он уверенно обошел Щукину и направился в коридор, одеваться в зимнее.

— Сергей, — она хотела сказать что-то еще, но осеклась.

Юноша, как ни в чем не бывало, накинул теплую кожаную куртку.

— Дорогая, сегодня у нас появился шанс наконец вылезти со дна. Так что, солнце, прости, надо. Я бы с удовольствием остался, но сама понимаешь. Очень ответственный день. Не скучай, — вновь поцеловал в щёку Илларионов и ушел, прихватив с собой черный пакет.

Она опять вздохнула, услышав звук дверного замка.

— Ты чего такая напряженная? — поинтересовалась сестра, выйдя к ней в халате из спальни.

— У меня плохое предчувствие, — подавленно ответила Татьяна.

Интуиция редко подводила её.

— Так, давай отвлечемся. Сегодня еще полно дел. В четыре часа, например, кое-кому ехать к гинекологу. Помнишь?

— Да, помню я, помню, — растерянно ответила девушка, с грустью посмотрев на дверь.

— Всё будет нормально с твоим Сергеем. Он уже большой мальчик.

— В последний раз, когда у меня было такое чувство, мама умерла. Я не хочу потерять его. Понимаешь? Беда никогда не приходит одна.

— Не накручивай. Пойдем лучше чаю попьём зеленого. Расслабишься.

— Хорошо, Вер, только сперва умоюсь, — согласилась Татьяна на предложение старшей и вошла в ванную.

Если бы осталась дольше стоять в коридоре, точно бы заплакала перед Верой от подавляющего страха за Сергея.

«Гребаная беременность! Черт бы побрал эту чувствительность!»

Стараясь отвлечься от ужасных мыслей, девушка сняла через голову ночнушку, повесила на специальный крючок у входа. Затем она зашла в душевую, провернула вентиль, принявшись настраивать теплую воду.

Руки тряслись, ничего не получалось с первого раза.

«Вдох, выдох, ну! Перестань себя накручивать уже!»

Татьяна стремилась к спокойствию, но с ним сегодня получался конкретный развод.

Торопливо смыв с тела все следы уединения, Щукина закрутила вентиль и вышла из кабинки, начав растираться полотенцем. Под конец процесса Татьяна снова надела приятную ткань, прикосновения которой чем-то напоминали ей нежные поглажевания Сергея. Это успокоило девушку, жаль ненадолго.