Девочка с Севера - Анна Трефц

И Маша, не желая того, расплакалась. Слезы лились по щекам. Егор их утирал ладонями, а она рассказывала ему об Аське, о ребятах, их Северном клубе, о музыкантах из группы «Эльдусто», о том, как она сначала приобрела друзей, а потом всех их растеряла в одночасье. Он молчал и слушал. Ни разу не перебил, дал выговориться. Потом отвел ее в ванную, умыл, усадил за стол на кухне, заварил чай. Она почувствовала себя гораздо лучше и, пожалуй, даже свободнее. Словно пружина, давно уже сжатая внутри ее, вдруг расправилась и растворилась. Ей было по-прежнему грустно, но уже не больно. Пила горячий чай маленькими глотками, смотрела, как Егор собирается на работу. Ей не хотелось его отпускать. Тем более на всю ночь. Но что поделаешь, если человек работает за барной стойкой? Он уже натянул куртку, чмокнул ее в щеку на прощание и направился в прихожую. Сейчас он казался ей самым близким человеком на свете. Человеком, разделившим с ней всю ее жизнь. Он не такой благовоспитанный, как англичанин Александр, в нем нет столько внутренней силы и уверенности, как в Боброве, но сегодня он согрел ее душу.

— Спасибо, — прошептала вслед ему Маша и улыбнулась.

В офисе сэра Доудсена ждал неприятный сюрприз.

— Вам звонила невеста, — беспристрастным, как у судьи, тоном сообщила Варя. — Три раза.

— Хм… — Он опустился на соседний стул и уставился в стену.

— Кажется, она очень волновалась. Я и так то плохо понимаю английский, а вы англичане еще так говорите, что моя учительница в языковой школе Зулмат Гаданфарафовна меня бы линейкой по голове за такое произношение отходила. Но леди пока еще Харингтон все время вздыхала и требовала вас к телефону. Кажется, у нее что-то случилось.

— Может Темза внезапно обмелела и ежегодный заплыв отменили… — с мечтательной грустью предположил Александр, но поймав недоуменный взгляд секретарши сдвинул брови, — Не берите в голову. Спасибо, что держали тут оборону. Кстати, а где все?

— У нас же теперь полно заказов. Менеджеры разрываются на части. Игорь в командировке в Иванове, Славка на таможне, а ваш зам — только сам и знает, где его черти носят. Помяните мое слово, очень скоро он оттяпает все ваше дело, — угрюмо подытожила она. — Оглянуться не успеете, как начнете плясать под дудку самого Бессмертного.

— Откуда такие неутешительные прогнозы? — поинтересовался он, разглядывая плакат с изображением будущего политика Карпова, красовавшийся на стене.

В плакате том произошли неприятные взгляду перемены.

— К нам часто заходят странные типы, ведут какие-то секретные переговоры в вашем кабинете. Сэр Доудсен, вы меня простите, но только слепой не заметит, что Виталик — это человек Бессмертного.

— Спасибо за откровенность, — он усмехнулся. — Но лучше держать врага перед глазами.

— Так вы же на него и не смотрите. Вы понятия не имеете, что у вас под носом делается. Игорь вчера звонил из Иванова, такого порассказал! Вы знаете, что машины фирмы Speed проходят таможенный досмотр на границе?

— Разумеется, — кивнул Александр. — А как же еще?

Секретарша невесело улыбнулась:

— В Иваново ничего не приходит, кроме хозяйственного мыла производства 1980 года. И больше никакой гуманитарной помощи!

— Но экспедиторы.

— Нет никаких экспедиторов. Ваша фирма широко известна во всей Европе. Ей доверяют. А шоферы и не знают, что груз на таможне просто меняют. Ставят ящики с той же маркой, но с другим наполнением. Гуманитарная помощь идет налево, понимаете? Две партии уже пришло с мылом.

— Но ведь Карпов стал лицом этого проекта. Он рискует своей честью. Надо довести до его сведения!

Варя скривила губы:

— Рискует честью? Мы же о русских политиках говорим! Нет у Карпова никакой чести. Так что ничем он не рискует. Он сам эту схему с гуманитаркой замутил.

Сэр Доудсен еще раз внимательно оглядел портрет политика.