Девочка с Севера - Анна Трефц

— А как же быть, если действительно подойдет? — задумался кошатник. — Мне даже страшно представить, а вдруг он плохо перенесет перелет, а? Вдруг?

— Что говорит леди Харингтон по этому поводу? — Сэр Доудсен вцепился в набалдашник трости обеими руками, так как едва сдерживался, чтобы не огреть ею ученика.

— Она мне сочувствует. А я как представлю: он один в клетке, в багажном отделении. Аж сердце замирает. Он же животное, может испугаться…

— Да? — искренне удивился молодой аристократ. — А я думал, в него вселилась душа испанского принца.

— Ты так думаешь? — озадаченно спросил Борис. — Интересная мысль.

— Кстати, вы можете порасспросить его о том, как вести себя за столом. Кажется, он снизойдет, чтобы вас вразумить.

— Я кому встречу устроил, тебе или ему? — быстро нашелся кошатник. — Кстати, как все прошло?

— Замечательно.

— Не могу понять, на кой тебе якшаться с такими мелкими сошками?

— Я узнал много полезного.

— Я в ахере! Они же, кроме матерного словаря, ничего не знают.

— Как выяснилось, знают, и предостаточно. Поговорим о рыбе.

— На кой хрен говорить о рыбе. Варфоломею ее нельзя.

— Но в доме Харингтонов ее непременно подадут. Вы знаете, что рыбу нельзя резать обычным ножом?

— А кости чем выковыривать, зубочисткой?

Сэр Доудсен легонько стукнул тростью об пол. Борис не догадался, что таким образом он избавил его лысую голову от внезапного и смертоносного удара. Признав в себе отсутствие всяческого педагогического дара, Александр глубоко вздохнул и перешел на более интересную для него тему:

— Вы должны мне кое-что рассказать.

— Неужели? — хохотнул кошатник. — Это ж с какой стати?

— Вы собираетесь нанести визит родителям моей невесты. Я не могу допустить общения будущих родственников с недостойным человеком.

— В смысле?! — вновь покраснел Борис, но уже не от смущения, а от злобы.

— Вы ушли с Анастасией с приема, а на следующий день ее убили.

— Слушай сюда, — кисло скривился кошатник. — Неделю назад я поздоровался с теткой из соседней квартиры. А вчера дружок ее и пристрелил. На ее же собственной даче.

— Какой ужас!

— Но я же тут ни при чем! Чуешь, куда клоню? — Он схватил нож, как раз рыбный, и завертел его между пальцами.

— Но я полагаю, на той даме не было кулона, за которым многие охотятся.

— Какого еще кулона? — По тому, как он деловито буркнул, не отводя глаз от мелькавшего в, руке ножа, Александр понял, что об украшении ему все известно.

— Вы на том концерте были, когда убили Ирму Бонд.

— Я живу в городе, где каждый день убивают с десяток человек, — не сдался счастливый обладатель Варфоломея.

— Вы заходили к ней в гримерку.

— Разумеется. Нас связывали некоторые отношения! В общем, если тебе интересно, я за ней ухлестывал не по-детски. — Неожиданно Борис поддался его напору и заговорил тихо, даже спокойно, — Я кое-что знал о ее новом мужике. Не будем его называть…

— О Касальском, — не согласился с ним Александр.

— Тьфу, ты! Не хотел поминать гаденыша! Да, о нем. Я сказал ей, что он никогда не бросит свою жену, потому что та держит его за яйца. Шантажирует очень важными документами. И делает это много лет. Я от Бессмертного узнал. Тот похвалился как-то, что если только уговорит Наталию, то усадит ее мужа надолго. И избавится от конкурента. У Васьки же бзик избавляться от конкурентов. Он Касальского в авантюру втянул своими деньгами. Кровные вложил, лишь бы завлечь того в ловушку. А Юра авантюрист по натуре. Ну и поплатился.

— И вы открыли, так сказать, Ирме глаза?