Девочка с Севера - Анна Трефц

—​ Так что все, милые, банкет окончен. Кто не хочет провести остаток дней на Колыме или сыграть в ящик, пошли вон.​ — Бобров встал и с упрямством, присущим разве что быку на корриде, глянул на парня, все еще целящегося ему в живот.​ — Я сказал, вон!

—​ Я тебе щас башку разнесу,​ — огрызнулся тот.

—​ Во сне, мальчик.

Но «мальчик», что называется, закусил удила. Осуждать его за это было, по меньшей мере бестактно. В конце концов, где это видано, чтобы порядочного человека с пистолетом оскорблял какой-то пухлый безоружный господин. Да как еще оскорблял, с особым цинизмом, можно сказать. Бандит побледнел и, вскинув руку, вознамерился нажать на курок. В этот момент воздух снова рассекла трость Александра. После глухого удара пистолет со свистом пронесся под потолком, пробил окно и полетел прочь, навстречу земле.

—​ Вам бы действительно лучше уйти по-хорошему,​ — проникновенно обратился к нему потомок аристократического рода.​ — И передайте мою благодарность господину Климову.

Судя по всему, удар несколько отрезвил бывшего союзника, повыбив из него никчемную скаредность. ​ Баюкая больную руку, он поплелся к выходу, бормоча на ходу невнятные проклятия. Напарник поспешил следом.

—​ Этих пропустите. Пускай валят ко всем чертям!​ — крикнул в сторону прихожей Бобров и снова с отеческой нежностью глянул на Машу, — ​ И как тебя угораздило ввязаться во все это?

—​ Я думаю, об этом стоит поговорить несколько позже,​ — опять обозначил свое присутствие сэр Доудсен.​ — Уже довольно поздно. Сожалею о разбитом окне.​ — Он поклонился немало удивленному предыдущими сценами художнику.​ — Вам бы нужно поспешить в больницу. Он кивнул Егору.

Серж помог Маше подняться.

—​ Я не хочу, чтобы ты тут ночевал.​ — Она подала руку Коле, — ​ Поедем ко мне.

—​ Как?!​ — Глаза мецената вмиг превратились в узенькие блестящие щелочки.​ — А как же твой ненаглядный кавалер?​ — Он глянул на сгорбленного, бледного от боли Егора.​ — Его тебе совсем не жаль?

—​ Сэр Доудсен, кажется, предложил перенести все объяснения на завтра,​ — недовольно напомнила она.​ — Я с ним полностью согласна.

—​ А я нет!​ — взревел Бобров.

—​ Возьмите, это вас немного развеселит.​ — Александр протянул ему кулон.

Меценат осторожно принял его, повертел на ладони и сунул в карман куртки, буркнув, — ​ Ну вас! Что за секреты, в самом деле!

—​ Нет тут никаких секретов,​ — резко ответила Маша.​ — Не могу я допустить, чтобы мой друг оставался в квартире с разбитым окном. К тому же он столько сегодня пережил, и все по моей вине.

Она неожиданно осеклась, посмотрела в сторону Егора, потом стремительно подошла к нему:

—​ Ты убил Аську? Отвечай!

—​ Какую, к черту, Аську… — простонал тот.​ — Не видишь, у меня колена нет!

—​ Сейчас второго не будет! Ты убил?!

Александр тихо подошел сзади, взял ее за плечи и произнес:

—​ Мария, не настаивайте. Ему действительно невыносимо больно. Он не убивал Анастасию.

—​ Откуда вам знать!​ — Она мотнула головой, не отводя гневного взгляда от бывшего любовника.​ — Этот на все способен.

—​ На многое, скажем так,​ — мягко согласился с ней сэр Доудсен.​ — Но Анастасию он не убивал.

—​ А кто? Кто убил? И кто убил Ирму Бонд?​ — Неожиданно она повернула голову в сторону Боброва и спросила таким тоном, словно знала ответ, — ​ Кто убил Ирму Бонд?!

Тот потупился, покраснел и, резко развернувшись, пошел к выходу, деловито покрикивая:

—​ Отвезите девушку и художника с Александром, куда скажут. Сначала девушку. Этих не трогать, пускай сами добираются.

Маша всхлипнула, прошептав:

—​ Я так больше не могу.

Сейчас ей было очень плохо! Хуже, чем час назад, когда она узнала о предательстве Егора. Не в силах больше носить в себе переполняющую ее тяжесть, она упала лицом на плечо аристократа и закрыла глаза. Он погладил ее по голове, обнял за плечи и повел к выходу, приговаривая: