Признание в любви - Патриция Хэган

Она возвращалась в мир, из которого напрасно уехала.

А Люк вернется в тот мир, из которого никогда не сможет уехать.

Когда на землю легли багряные тени, они поднялись на холм, с которого открывался вид на реку Эджелину и городок Накогдочес. Люк показал на большое каменное здание:

— Отсюда отправляются дилижансы. Сейчас там темно и никого нет. Иди в гостиницу и сними на ночь номер. А утром спроси на станции человека по имени Говард Карсон. Скажи ему, что я твой друг и заплачу ему за твой билет. Он о тебе позаботится.

— У меня есть деньги.

Джеси с трудом сдерживала слезы. Надо скорее ехать, пока она не разрыдалась.

Люк не стал слезать с коня, но помог ей спуститься на землю. Ему было тяжело на нее смотреть, и он глядел вперед.

— Сделай так, как я тебе говорю. Твои деньги тебе понадобятся на еду. Лошадь оставь у Карсона вместо залога. А теперь поезжай — скоро стемнеет.

— Спасибо, — с трудом выговорила Джеси. — Желаю тебе долгой благополучной жизни, Люк. Прощай.

— Поезжай и смотри, — Люк в последний раз поглядел на нее, — не будь несчастлива.

И он грустно улыбнулся.

Джеси смотрела сквозь слезы, как он исчез в лиловых сумерках.

Ее ждала долгая дорога. Может быть, дилижанс отправится только через несколько дней и у нее будет время отдохнуть и купить себе одно-два платья. Хорошо бы. Она не очень спешила поскорее добраться до Джорджии. Ей придется рассказать Майклу все — но только не про Люка. Эту тайну она будет носить в своем сердце до могилы. Как мечту о том, чего на самом деле никогда быть не могло.

Въезжая в город, Джеси вытерла слезы. На улице стояли несколько мужчин, они с изумлением вытаращили глаза на молодую индианку, которая ехала одна. Но охваченная тоской Джеси не замечала ничего вокруг, пока один из них не крикнул:

— Ты что здесь делаешь, скво? Нам такие, как ты, не нужны.

Джеси пренебрежительно посмотрела на него и тут на доме, перед которым стояли мужчины, увидела объявление: «Сдаются комнаты».

— Я тебе что сказал… — Человек перебежал к ней через улицу. Его лицо дышало злобой. За ним подошли еще двое. — Ты что, не слышала, что скво нам тут не нужны? Убирайся по-хорошему, а то тебе не поздоровится.

— Я никакая не скво, — ледяным тоном ответила Джеси. — Я белая женщина. Собираюсь снять номер в этой гостинице, принять ванну, а потом найти где-нибудь поблизости магазин и купить себе платье. Тогда у меня будет вид белой женщины. Это вас устроит?

— Ну да, наверное, — неуверенно ответил мужчина. — Только, если вы не индианка, почему на вас это грязное кожаное платье?

Джеси усмехнулась:

— А вам-то какое до этого дело, мистер?

— Такое. По-моему, вы метиска.

— Нет. Мои родители оба были белые, — спокойно сказала Джеси, думая про себя: ну и болван!

— Значит, вы жили с индейцами. Так, что ли? Жили с дикарями и поэтому сами стали дикаркой.

— Даже если и так, вас это не касается, — сказала Джеси и слезла с лошади. Она привязала повод к перекладине и стала подниматься по ступеням.

Приятели допрашивающего ухмыльнулись: девчонка-то не из пугливых. Это взбесило его еще больше.

— Тогда сначала отмойтесь, а потом мы решим, можно ли вас пустить в город.

Джеси повернулась к нему:

— А если я похожа на индианку, то мне нельзя здесь быть? Почему это?

— Не нужны нам в городе краснокожие. Все они ворюги и убийцы. Индеец хорош только мертвый.

Его приятели одобрительно закивали.

Так вот что имел в виду Люк, когда говорил, что у ее матери, если она найдет ее и увезет домой, будет очень трудная жизнь. Да, все настроены против индейцев. Как это несправедливо и жестоко!