На троих - Евгения Майер

— Давид, я забыла сказать, я не предохраняюсь –

Он подскочил как ужаленный и гневно засверкал глазами:

— Ты совсем, что ли, дура?! — Давид стал как разъяренный бизон — огромный, с вздувшимися венами на руках, с бесконтрольной яростью в глазах.

На секунду я подумала, что он сейчас меня ударит. Припечатает увесистым кулаком так, что я потеряю сознание от боли.

— Какого хера ты сейчас это заявляешь?! — орал Давид и, подхватив одежду начал с остервенением натягивать на себя — Или ты решила действовать хитрожопым женским способом — залететь и рожать, чтобы к себе «привязать»?! Запомни, забеременеешь — я сам лично тебе аборт сделаю!

И злобно погрозил пальцем, который перерос тут же в устрашающий кулак.

«Сколько раз я буду наступать на одни и те же грабли!» — думала я, спрятавшись от беснующегося Давида в ванной. Слышала, как хлопнула дверь, и он ушел.

На глаза снова накатили слезы.

Больше ни за что не впущу!

Сразу вызову полицию и выгоню этого наглого брутального нахала! Передо мной плыли кадры из нашей близости, и становилось еще больнее осознавать, то, что Давид всего лишь приходил развлечься. Он придет так и в следующий раз, и еще.

Пока не надоест.

А после просто исчезнет из моей жизни навсегда.

Я найду похожего чувака на Гарри, который неровня троим брутальным мужчинам, принесших в мою серую жизнь кучу невообразимых огненных эмоций и соблазнительных ощущений. Выйду замуж, рожу детей и буду вспоминать яркие моменты, связывавшие меня с Рамилем, Давидом и Тагиром.

От мрачного расклада, я опустилась на пол в ванной и заревела во весь голос.

Сегодня мои соседи будут недоумевать.

Сначала стонала как бешеная, теперь ревет навзрыд, словно потеряла нечто ценное.

Впрочем, так оно и есть.

Глава 38

Каждый день стал для меня адом.

Адом на этой земле.

Нахлынувшее одиночество сжигало душу до смертельного пепла.

Оставалась на работе допоздна. Сумерки тягучим туманом опускались на Нью-Йорк. Изобилие неоновых вывесок, билбордов, огней и софитов начинало создавать магическую атмосферу ночного мегаполиса, а я сидела перед проектами и иногда ревела без остановки.

В пустом безлюдном офисе, где темнота стала моей лучшей подругой было до боли тоскливо. Порой ко мне приходила решимость все забыть, вычеркнуть из жизни и попытаться испробовать известные психологические приемы для расставания с самой главной иллюзией. Но из-за эмоциональных качелей настойчивость предательски покидала меня, и на смену бодрости приходила унылая депрессия.

После яростной фразы Давида о возможной беременности я и сама переживала за щепетильное положение. Но месячные пришли раньше срока, хоть и были скудными и короткими.

Я успокоилась и даже хотела поерничать, отправив ему сообщение с сарказмом, чтобы он больше не беспокоился на счет «нежданчика». Но решила, что безопаснее для израненной души будет вообще не вспоминать и не общаться с самодовольным мачо-самцом.

Однажды через пару недель, я собиралась на работу и наклонившись, чтобы одеть туфли, почувствовала легкое головокружение. Все из-за того, что ночью я могла долго ворочаться, плохо спалось от двойной нагрузки на работе. И поэтому сновидения приходили ко мне только под утро, когда наконец-то измотанный организм засыпал.

Но по дороге на работу в машине мне стало еще хуже. Я с трудом нащупала бутылку воды в кармане пассажирского сиденья и сделав пару глотков, скривилась. Подступающая к горлу тошнота, только усилилась от теплой воды без газа. “Сейчас бы ледяного мохито или просто воды с большим количеством льда” — думала я, пытаясь выбраться из столичной пробки.

Старалась восстановить дыхание, чтобы уменьшить плохое самочувствие, мысленно проклинала бесконечные заторы на дорогах Нью-Йорка.