На троих - Евгения Майер

Огромная кухня-гостиная на первом этаже, по площади около сорока квадратных метров, светлая с огромными окнами. На втором этаже были две просторные спальни. На заднем дворике — небольшая терраса со столом и двумя стульями, которую окружала аккуратно подстриженная «живая» изгородь. Своеобразный мирок, где можно было посидеть в полном одиночестве и выпить чаю. Да и весь район мне напоминал старый заброшенный городишко, жизнь в котором текла неспешно и спокойно. Рядом были такие же милые двухэтажные домики. В них проживали по большей части пожилые семейные пары или молодожены, еще не успевшие обзавестись детьми.

В одно прекрасное утро на пороге моего домика появился Коди.

Я кинулась его обнимать и ругать за то, что он не предупредил о выписке из реабилитационного центра. Он сильно похудел, но его добрая, все такая же светлая улыбка озаряла меня, выбивая из рабочего русла и нагоняя слезливую сентиментальность. Коди опирался на тросточку и еще чуть-чуть прихрамывал.

Но для него было потрясение увидеть сестру с округлившимися формами.

— Лана, нас скоро будет четверо! — произнес он, как только я усадила его на диван и собрала на стол все, что было у меня в холодильнике.

Я закусила нижнюю губу. Мне тут же захотелось поправить брата, и сказать, что нас будет трое. Моментально поняла его вычисления. Он думает, что я буду рожать, не имея статус матери-одиночки, поэтому посчитал и будущего отца ребенка.

Но все тяжелые рассказы решила оставить на потом и только покивала в ответ. Пусть пока ничего не будет омрачать нашу долгожданную встречу.

Коди долго рассказывал о том, как проходило лечение, как он познакомился еще с кучей молодых людей и девушек, которые находились на реабилитациях по разным причинам. Основной являлась — автомобильные аварии. Слишком много было юношей, не справившихся с управлением. Показывал фотографии, делился впечатлениями и мое сердце тихо радовалось. Коди не сломлен, не уничтожен этими уродами. Он воспрял духом и забыл все страшные события.

— Коди, останься со мной! — я взяла брата за руки. Планов он дальнейших не рассказывал, но мне не хотелось отпускать его вновь в мегаполис.

— Хорошо, — пообещал он и опустил взгляд — Лана, прости меня…

Я почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Еще чуть-чуть и зареву от моих вечно прыгающих гормонов, которые делали из меня сопливую и инфантильную девочку.

— Коди, тебе не за что просить прощения, — срывающимся голосом ответила я.

— Я принес кучу неприятностей, — брат не решался прямо смотреть на меня. Видимо, рано сделаны выводы. В его сознании навсегда останется этот ужасный жизненный урок.

— Главное, что ты поправился! Остальное — мелочи — подытожила я, давясь слезами, а он мягко проводил по моим щекам, сам чуть не плача, вытирая мокрые дорожки от слез.

С приездом брата моя жизнь наполнилась новыми красками. Мы ходили вместе гулять, я готовила с удовольствием нам вкусные ужины, смотрели любимые сериалы и фильмы.

Мой изматывающий токсикоз отступил после десяти недель беременности. Теперь проезжая мимо кафе, если я чувствовала запах жареного мяса, будь это стейк или барбекю, сходила с ума, пока не утоляла свой нечеловеческий голод. Если в такой момент посмотреться в зеркало, то, наверное, в отражении я бы увидела, озлобленную с пылающими красными угольками вместо глаз, волчицу.

Ела даже по ночам, не боясь поправиться, потому что сильно похудела от бесконечной тошноты в начале беременности. Еда стала моим антидепрессантом. А Коди, видя порой странные и нелепые сочетания продуктов, смеялся и фотографировал меня в комичных позах, когда я застывала перед холодильником, держа в обеих руках свою добычу. И казалось, что нашу жизнь ничто не способно омрачить или потревожить.

Но жизнь готовила новые виражи.