На троих - Евгения Майер

Теперь Мигель Дальварес не посягнет на его «территорию». Вовремя главарь наркокартеля подоспел. Ему тоже достались пару пуль в лоб, и он лег рядом со своими курьерами и дилерами в адский крематорий.

— Надо уезжать, сейчас нагрянут копы — тогда точно не отвертимся! — произнес поверенный и дернул Тагира за рукав.

Но перед тем, как разъехаться по домам, к Тагиру подошел один из близких людей и сообщил, что завтра у Рамиля суд. Скорее всего, сразу после заседания его перевезут на новое «местожительство». Тагир только кивнул.

Завтра предстоит тоже день не из легких.

Рамиль не смотрел на присутствующих в зале суда. Какая разница, кто там может быть, если нет самой главной девушки в мире. Он просил ее больше не приходить и Лана больше так и не пришла. Тупая ноющая боль каждую ночь съедала по кускам душу. Не хотелось мириться, не хотелось признавать поражение, но факт проигрыша на лицо.

Тагир больше не появлялся, а все сообщения передавались через странного татуированного чувака, который оказался “грамотным” в тюремных законах и много рассказывал Рамилю, подготавливая его перед побегом.

Вечером по решетке постучал один из надзирателей и жестом приказал выйти. Рамиль повиновался.

«Значит, повезут именно сейчас» — думал он, чувствуя, как кровь начинает быстрее течь по венам, вызывая прилив адреналина.

Главное — без суеты, проговаривал себе Рамиль, когда его посадили в фургон, чем-то похожим на небольшой грузовик. Внутри несколько узких окон в мелкую решетку и еще трое заключенных.

У них были кандалы на ногах и наручники. Рамилю надели только наручники. Видимо, полагались на примерное поведение в стенах исправительного учреждения. Это потом Тагир расскажет, что один из охранников был «куплен» и не надел спецом на его ноги два железных обруча, которые весили больше 8 фунтов каждый.

Дальше события развивались так, как рассказывал парень с татуировками. Они ехали по трассе, которую с обеих сторон окружал лес. Минут через двадцать, машина резко затормозила. Двое рухнули на пол, потому как не ожидали такого резкого торможения и не смогли вовремя сориентироваться. Третий с подозрением смотрел в окна и мрачно оглядывал всех.

Послышались звуки выстрелов.

Один, второй, третий.

А потом словно залп из пулемета. Оглушающий, режущий уши.

Все дружно пригнулись. Дверь дрогнула от внезапного вторжения. И когда она распахнулась, перед ними стоял одетый во все черное человек в плотной непроницаемой маске с массивной крупнокалиберной винтовкой. Он кивком головы показал, что нужно выходить и исчез в сумерках.

Но «пассажиры» оказались проворнее Рамиля. Они выскочили и бросились первыми бежать. Тот, который смотрел на все это недовольным суровым взглядом, при выходе оттолкнул Рамиля, локтем и, выпрыгнув за первыми заключенными, рванул в сторону черного джипа.

Больно ударившись плечом о дверцу, Рамиль пытался рассмотреть обстановку в темно-синих сумерках, сгущавшихся с каждой минутой, грозя перерасти в черную тягучую тьму. Очертания машины виднелись на дороге, уходящей в лес. Яркими вспышками в ночи выстрелы все еще гремели. И теперь было не разобрать кто «свой», а кто мог пристрелить не задумываясь.

«Уже по хрен, что будет, то будет…» — решил Рамиль и выпрыгнул с фургона.

Боль прошила внезапно, расходясь по телу как кипяток. Шальная пуля попала точно в цель. Чьи-то крепкие руки подхватили и торопливо, открывая дверь внедорожника, усадили на сиденье.

Наступила полнейшая тьма.

Рамиль заворочался в кровати и с трудом открыл глаза.

От дешевого бренди голова раскалывалась, а еще дьявольски ныло простреленное бедро. Пуля прошла по касательной, но сильно располосовала кожу. Спиртное стало обезболивающим, которое подсунул Тагир, когда достал иголку и нитку.

— Пей, и не смотри сюда, — хохотнул он — Теперь ты тоже посвящен в гангстеры, уже по-настоящему.