Мать-и-мачеха - Елена Соловьева

Показное дружелюбие поразило всех, включая Владимира. А Марья была слишком хорошо воспитана, чтобы жестко отказать, хотя и была близка к тому, чтобы поступить именно так. Как будто предчувствуя нечто неприятное, она ни в какую не хотела идти сегодня в особняк.

— А как же Крендель?.. — охнула Павла. — Его нельзя пока оставлять одного.

— И мы хотели прогуляться с ним по саду, — добавила Глаша.

— Давайте поступим так… — загадочно проговорила Пэтси и подмигнула обеим девочкам. — Вы пообедаете отдельно в домике, последите за вашим славным щеночком. А я закажу для вас пиццу. Идет?

Девочки были счастливы оказаться подальше от Пэтси и, разумеется, тотчас согласились. Что может быть лучше, чем пицца в компании подруги? К тому же без взрослых можно поговорить о своих секретах, поделиться сокровенными мыслями. Устроить небольшую вечеринку на троих: Глашу, Пашу и их дружка Кренделя.

— Пицца на обед?.. — засомневался Владимир.

— Ну, пожалуйста, папочка!.. — Глаша молитвенно сложила руки. — Только один раз. Обещаю, что на ужин я съем суп и второе, все, что предложите. А пока мы поедим вдвоем с Пашей.

— Одни, без присмотра? — Марья отчаянно пыталась найти веский довод, чтобы и самой не идти в особняк.

— Мы уже большие, — заметила Павла, отрезая эту неловкую попытку. — И будем вести себя хорошо. Очень-очень хорошо, правда.

Марье ничего не оставалось, как согласиться. Пэтси все так же поддерживала ее под локоток и завела ничего не значащую беседу о погоде. Владимир кинул ключи от авто охраннику и пошел вслед за женщинами, невольно сравнивая две таких разных фигуры. Пэтси, казавшаяся ему прежде необычайно стройной, сейчас выглядела прямо-таки исхудалой на фоне пышущей здоровьем Марьи. Неуклюжая походка его невесты казалась странной и неуместной. Кто же гуляет по дорожкам, усыпанным гравием, в босоножках на шпильках? Только Пэтси. А вот Марья ступала ровно, как будто плыла на своих маленьких туфлях-лодочках, и выглядела очень грациозной и женственной. А этот нежный запах ее волос… При дуновении ветерка он пробивался сквозь удушливо-сладкий парфюм Пэтси и заставлял ноздри широко раздуваться.

На обед подали лучшие ресторанные блюда: салаты, тунца в сливочном соусе, множество разнообразных закусок. И белое вино, от которого Марья отказалась.

— Простите, я не пью, — пробормотала она, отодвигая поданный бокал.

Сегодня на правах хозяйки Пэтси решила сама поухаживать за гостями. Она даже нацепила поверх короткого красного платья кружевной передник.

— Возьми мой бокал, — предложил Владимир. — Это мой любимый безалкогольный сидр. А я, пожалуй, сегодня выпью вина.

Пэтси напряженно и даже испуганно застыла. В ее планы не входило, чтобы Марья и Владимир поменялись бокалами. Однако это произошло.

Глава 34

Спустя полчаса Марья почувствовала странное томление во всем теле. Она будто сходила с ума. Даже прикосновение одежды стало казаться возбуждающим. Краска прихлынула к ее лицу, кровь бурлила и кипела, дыхание стало неровным, сбивчивым. Она попросила воды, чтобы хоть немного унять это жар. Но когда Владимир передал ей бокал, и их пальцы случайно соприкоснулись, ее словно током прошибло. Она вздрогнула, почувствовав, как вдоль поясницы словно прокатилась горячая змейка, туго охватила живот, свернулась в нем, вызвав одновременно приступ паники и волнения. Бокал в руке дрогнул, выпал и покатился по полу.

— Простите…

Не понимая, что на нее нашло, и ругая себя за неуклюжесть, Марья опустилась на корточки, чтобы поднять бокал.

Владимир опустился рядом с ней. Его сознание тоже помутилось, как будто он сильно напился. Перед глазами поплыла белесая пелена, и сквозь нее он вдруг рассмотрел Ларису, свою бывшую жену. Видение было таким отчетливым, что он не сдержал стона.

— Что с тобой? — Марья протянула руку, чтобы удержать покачнувшегося мужчину. — Тебе нехорошо?