Рождество с тобой - Клаудия Бургоа, Грэм Клэр

— Не в этом дело.

— Дело как раз в этом, — вмешивается Морган. — Да, у тебя есть ребенок. Но это не значит, что ты должен дать обет целомудрия.

Бросив взгляд на Одри, я подумал, не может ли она стать для меня исключением. Единственная приезжая, которую я могу взять и забыть.

Бармен приносит пиво, и, не говоря ни слова, Колтон и Морган идут к столику Одри.

— Эти места заняты? — Морган садится на одно из них, прежде чем дождаться ответа.

Она смотрит на нас и улыбается Колтону.

— Так и знала, что мы виделись. Ты двоюродный брат или родной?

— Родной, — отвечаю я. — Нас пятеро.

— Двое других — симпатичнее, — добавляет Морган. — Если останешься здесь, то, возможно, встретишь их.

Она вздыхает.

— Я могла бы поискать работу. Мой босс только что сказала мне, что я не смогу вернуться домой, пока мы не приобретем эту гостиницу.

Я должен сказать ей, что она не продается. Сколько бы денег они ни предложили, владелец не собирается продавать это место. Но не могу. Город поклялся не разглашать имя владельца, и где этого человека можно найти.

Интересно, какая она на вкус? Я не должен думать о ней в таком ключе. Представь ее в виде единорога. Я так и делаю, и у меня, наверное, сотрясение мозга после вчерашней аварии, потому что я хочу ее. Даже если и одета в этот нелепый наряд, она меня привлекает.

Наша задача, как и всех остальных жителей города, — перенаправить ее внимание с B&B на любую другую тему.

Этим мы и занимаемся.

Морган спрашивает, говорила ли она со страховой компанией. Нет. Тогда Колт рассказывает о вкусах кексов, предлагаемых пекарней.

Я приношу ей еще два бокала красного вина и стакан воды, но она выпивает только половину одного из бокалов. Около полуночи мои братья уходят спать.

— Ты мог бы помочь мне в поисках мисс Грант, — предлагает она.

Я смеюсь.

— Я могу помочь тебе во многих вещах, но то, о чем ты просишь, почти невозможно.

— О да, а в чем еще ты можешь мне помочь, Колин Брэдфорд? — спрашивает она кокетливо. — Я говорила, что мой бывший парень женится?

Я не совсем понимаю, как одно связано с другим, но спрашиваю:

— Ты не против?

Она качает головой.

— Я не люблю его, но он мог бы подождать хотя бы год, чтобы найти «ту самую»? — Она делает глоток воды. — Ей двадцать один. Ребенок. Я в расцвете сил, мне скоро тридцать, а… он заставляет меня чувствовать себя старой.

Я протягиваю руку и убираю прядь ее волос за ухо.

— Ты красивая, веселая и умная. Он идиот, что отпустил тебя.

Выражение ее лица становится воодушевленным, или это вино ударило ей в голову.

— Посмотри на себя, ты ласкаешь мое эго и заставляешь чувствовать себя моделью.

— Моделью?

— Я уверена, ты спишь только с женщинами нулевого размера и безупречной кожей.

Качая головой, говорю:

— Ошибаешься. Если пытаешься затащить меня в постель, то эта фраза не работает.

Она разражается громким смехом, который заставляет всех повернуться к ней.

— Ты такой самовлюбленный. Если бы я хотела переспать с тобой, то сразу сказала бы, — она делает паузу, наклоняет голову, улыбается и пару раз моргает своими большими глазами, — не хочешь ли ты переспать со мной?

— Прямо. Мне это нравится, — говорю я.

— Шучу. — Она успокаивается. — Не думаю, что я когда-либо делала предложение мужчине. А ты?

— Мужчине? — Я приподнимаю бровь. — Определенно нет.

Она закатывает глаза и трясется от смеха.

— Ничего не имею против гомосексуалистов, просто не нахожу мужчин привлекательными, — объясняю я. — А ты? Я нахожу тебя… восхитительной.

— О, теперь мы используем красивые словечки, — говорит она, ухмыляясь. — Большой плохой волк хочет съесть единорога?