( Не) моя малышка - Валентина Элиме

то просто плывите по течению:

через время увидите нужный вам причал.

Слова автора.

Анна

Мужчина давно ушёл, но я всё продолжала стоять на своём месте. Ни на сантиметр не сдвинулась, словно пригвождённая к тому месту, будто припаянная намертво сваркой, правильнее будет сказать словами мужчины. Он до сих пор звенел в ушах.

«И помните, что случится в случае вашего отказа. Я умею быть жёстким и безжалостным.»

Холод, что досконально проверил мой позвоночник, услышав угрозу с его уст, не покидал меня и сейчас. Мне не хотелось проверять на себе, на что он способен. Внешний вид Соболева говорил сам за себя. В этом сомневаться не стоило. Ну не могут мягкотелые маменькины сыночки встать во главе компании, если они только не пешки в руках жены или кого другого.

Да и то, что из соседей никто ко мне не заходил, не тревожил после ухода мужчины, говорило не в пользу его радушия. Сегодня приобретённый дядя Валерии оставил своих людей около входа. Сколько бы те не пробивались ко мне и не обивали порог, парни были верны слову своего хозяина. В данный момент, может, и к лучшему. В таком состоянии я не была готова разговаривать с кем-либо. Они же дождались мастера, что принёс новую дверь, подождали, пока она встанет на место старого, плотно её закрыли и ушли, попрощавшись и оставив меня одну с племянницей. Новые ключи остались висеть на крючке рядом с откосом. Малышка беззаботно спала, словно боялась меня потревожить. Маленькая душа будто бы тоже чувствовала нависший над нами дамоклов меч и словно не хотела отвлекать меня от дум или мешать принять правильное решение. Я же продолжала стоять без единой мысли в голове, пока девочка не заворочалась и не потребовала к себе внимания. Только взглянув на её лицо, дала себе слабину.

«Маленькая моя, не успела и пожить нормально, уже чуть ли не сиротой стала, − качала я на руках Лерочку и приговаривала. У меня у самой сердце сжималось. — Вот почему твой отец пропал. Мне очень жаль, родная моя, что ты так и не увидишь его в живую. Но я буду тебе рассказывать о нём. Обязательно,» − гладила я девочку по щеке, мысленно обращаясь к ней.

Я долго сидела с малышкой на руках, размышляя обо всём и ни о чём одновременно. В один момент даже пришлось вытирать слезы. Мы думали о молодом парне плохое, в то время, как его уже не было на этой грешной земле. Это заставило почувствовать себя чуть ли не последним человеком. Почему такая мысль, что с Олегом что-то случилось, тогда не пришла нам в голову? Ни мне, ни Рае. Моя сестра уверяла, что он их не бросил, я же думала, даже была почти полностью уверена, что парень попросту сбежал, испугавшись ответственности. А вышло вон оно как…

И принять предложение Клима было бы самым правильным решением в этом случае. У Валерии тогда будет хорошее будущее, как и счастливое детство со всем необходимым. Она ни в чем не будет нуждаться. Для неё откроются все двери, что сейчас, как и потом. Да и родственники со стороны отца, которого она так и не знала ни дня, будут рядом. Готова ли я пойти на условия Соболева? Притом предав сестру? Хотя… Что это я? Рае можно убегать, при этом предавать, подставлять меня, а я не могу позаботиться о её дочери так, как могу? Раз она оставила своего ребенка на моих руках, получается, что в устной форме передала и права на неё. И флаг мне в руки, как говорится.

На улице стемнело, а в моей голове так и не было ответа. Я занималась Валерией, делала повседневные дела, но к решению проблемы так и не приблизилась ни на шаг. Слонялась по комнате словно пришибленная. Издалека меня на все сто можно было принять за зомби. Соседи не решались окликать меня, видя мой отрешённый вид. В таком состоянии я бы не выдала им ничего путного.