Обе женщины гневно взглянули на нас. Я тут же отдернула свою руку от босса и загипнотизированно посмотрела на старушку. Хотя старой она определенно не выглядела. На вид ей было не больше пятидесяти пяти.

Я открыла рот, чтобы поздороваться, но не смогла произнести и слова. В глазах резко потемнело…

Темнота. Она была всюду. Окружила, стиснула своими ледяными объятиями.

Я замерзла.

Этот холод, казалось, затронул каждую клеточку моего тела…

Миг — и щупальца исчезли. Леденящий душу холод пропал, и непроглядная мгла развеялась светом.

Резко открыла глаза, едва глотнув крупицу воздуха, и начала часто кашлять.

— Эй! Ты чего это там удумала?

Уши заложило непонятным звуком. За своим кашлем я не сразу расслышала встревоженный голос Гали. По спине прополз холод, напомнив мне о жутком сне.

— Сон, — глухо выдавила из себя. — Это всего лишь страшный сон, — затараторила, еще раз откашлявшись.

— Ксюша, ты меня пугаешь.

Я огляделась вокруг: кушетка, рабочий стол, ширма…

— Как я оказалась в твоем кабинете? — задала вопрос Павловой.

Женщина подсела рядом со мной на кушетку и приложила ладонь к моему лбу.

— Ты ужасно бледная и холодная, — прокомментировала коллега, внимательно меня осматривая. — Я не понимаю… Ты словно в холодильнике полежала. Как себя чувствуешь?

Подняла ладонь к своему лицу. Моя кожа выглядела бледным полотном. Как… Как у мертвого человека. От былого здорового цвета ничего не осталось. Я тяжело сглотнула и перевела взгляд на Галю.

— Мне страшно…

Впервые за две недели я дала волю эмоциям и почувствовала, как по щеке стекает теплая слеза.

Павлова прижала меня к своей груди и начала гладить по волосам. Нежно. Заботливо. Женщина была встревожена моим состоянием не меньше моего.

Я тихо всхлипывала, прижавшись к груди Гали, как к спасательному кругу. Осознание произошедшего за последний месяц никак не шло в мою голову. Ощущение, будто моей жизнью управляет кто-то неведомый. Тянет куклу за ниточки как марионетку. Это странное понимание шло глубоко из моей души.

— Расскажи, что произошло, — продолжая обнимать, спросила женщина.

Я немного отстранилась.

«А собственно, действительно, что произошло?»

Призадумалась…

Сознание услужливо, впрочем, как и всегда, яркими картинками вернула мою память.

— Шарлатанка с твоего праздника была в клинике. И сон. Этот страшный сон мне уже снился. Около месяца назад. Я нахожусь в темноте, и неведомый голос давит на мое сознание, — прошептала онемевшими губами.

— Кого ты видела? Какой сон? Ничего не понимаю. — Женщина нахмурила свои темные брови.

— Эта ведьма была в клинике. Я видела ее… И сон этот уже видела. — Закусила губу. Когда-то мягкая и чуть влажная кожа превратилась в слишком сухую и холодную…

— Где ты ее видела? Расскажи мне все с самого начала. — Павлова внимательно посмотрела на меня.

В груди нещадно жгло. Страх окутал полностью мое сознание, подчиняя его своей власти. Мне необходимо кому-нибудь выговориться. Иначе я совсем загоню себя в ловушку. Нужно срочно что-то решать. Искать выход. Так ведь можно и с ума сойти. Еще одного кошмара моя слабая психика не переживет.

Я кратко пересказала все Гале, пока мы пили горячий отвар с иван-чаем. Женщина внимательно выслушала меня.

— Все это очень странно, — выдохнула она, откинувшись на спинку стула. — Я в мистику верю, дорогая моя. И тебя явно кто-то сглазил или вообще… чего хуже. Не зря же у тебя столько неприятностей случилось разом. Может, найти ведунью или экстрасенса? Или ведьму? Только настоящую! Знаешь, я сегодня видела мать нашего Федосеева. И если мне не изменяет память, то она как раз та, кто нам нужен. Давай поищу контакты, и ты к ней сходишь?

— Ты не понимаешь. Эта женщина и есть мать Федосеева! Он при мне назвал ее матерью!