Измена. Убей меня - Теодора Игнатова

Самое страшное, я очень хочу его видеть, но выгляжу сейчас как домохозяйка-чуханка. Зеркало в прихожей именно такую картинку мне и отображает. Хоть как-то пытаюсь привести волосы в порядок. Глаза не красные? Вид ужасный! Но выбор не велик, либо открываю, либо уедет… Тороплюсь на улицу переставляя ватные ноги, два метра до калитки кажутся пропастью. Открываю не поднимая глаз, щёки пылают.

Молчит, из-под ресниц поднимаю глаза. Да что же так горит лицо, невыносимо. Чувствую себя уродливой замарашкой. Заруцкий серьёзен, и не только, улавливаю злость, мягко сказано, от него веет агрессией. Черты лица заострились или это потёмки виноваты и скупой свет фонаря. По спине бегут мурашки страха, таким вижу впервые.

— Стыдно, хоть это радует, — нарушает первым молчание, рассматривая открыто с ног до головы.

Действительно становится стыдно, держу на пороге. Уж не знаю, что он имел ввиду, слишком переживаю, сути не уловила.

— Проходи… — голос прозвучал жалко.

Ощущать себя ущербной букашкой уверенности не добавит. Проходит вслед за мной, в прихожей разувается.

— Может… чай, кофе? — робко интересуюсь, не поднимая глаз к лицу.

— А может ты что-то забыла?

Вскидываюсь, в его взгляде столько злобы, отступаю на шаг. Будто знает… Чувство вины терзает, целованные губы горят пламенем.

Смотрю на него в страхе, он пытливо рассматривает, ищет следы преступления. Краснею, стыдно за внешний вид. Ещё я обманула, номер не дала, сообщение не скинула. Обманула! Есть же мой номер, Сонька слила, или он ждёт объяснений… Мысли путаются, перед глазами поцелуй другого. Держусь не закричать: прости меня. Ага! Может на колени бухнуться и ботинки целовать, рвать на голове волосы и скулить, вымаливать прощения. Словно окатило ледяной водой.

— Что я забыла?

Заруцкий пальцем касается своих губ, подсказывая мне. Тяжело сглотнула.

— Последнее время часто стала об этом забывать.

Подхожу и быстро целую, он мгновенно отреагировав, запускает пальцы в волосы на затылке и наклонившись, без извечных каблуков выше на голову, почти касаясь моего носа своим, смотрит в глаза. Сквозь зубы рычит:

— Придушу тебя, если ещё раз так сделаешь, — впивается в рот требовательным поцелуем, терзая и мучая.

В шоке распахиваю глаза, как только прекращает целовать, инстинктивно упираюсь ладонями в грудь, чувствую его тепло через рубашку, под моими пальцами быстро бьётся сердце. Тяжело дышит, губы припухли от грубых терзаний, гладит пальцами затылок, посылая мурашки по спине. От ненормального взгляда не по себе.

— Если бы тебя не оказалось дома, когда нашёл, точно бы придушил.

— Ревнуешь? — вырвалось против воли.

Злобная стерва ржёт, покатываясь со смеху, а я вздрагиваю, дёрнувшись от его сверкающих глаз. За секунду меняется в лице, да и я тоже, от страха.

— Дина, ты так много разговаривать стала, — заметил притворно сладким голосом.

А я с трудом сдерживаю очередной выпад, рвущийся наружу. Остановите меня! Сейчас прикушу язык и ладонями зажму рот.

— Так чай или кофе? — стараюсь спрятать перепуганные глаза, гипнотизирую шею.

Остро ощущаю родную близость, как назло не отпускает из рук. Обниматься с ним, в прихожей собственного дома, странные ощущения. Не то, что неуютно, это паника, меня трясёт.

— Тебя, желательно без одежды.

Зелёные глаза совершенно серьёзны. Кратко целуя, оттесняет от двери вглубь дома, целует не так, но само действо напоминает роковую ночь, даже в воздухе та же энергетика. Волна из воспоминаний проносится, захлёстывая накрывают с головой, вдохнуть не успела, тону. Упираюсь протестуеще в грудь ладонями, Заруцкий замирает, всматриваясь в лицо. Настырно тянется ко мне.

— Не надо… — шепчу.

Перед глазами другой мужчина, чужое, нагое тело, страстные губы. Не надо! Не хочу смешивать их. Пусть пытка прекратится, хватаюсь руками за голову, зажмуривая глаза. Не надо! Даже не знаю, кричу вслух или про себя.