― Точно.

― А есть там лекарства, мази, что бы этого небыло? ― Тон стал серьезным.

― Меня спортзал спасает. Это мелочи. Я привыкла.

― Привыкла? Ты говорила, авария была недавно. ― Я кивнула.

― Да. Недавно. ― Всего лишь каких — то лет пять назад. Мужчина нахмурился.

― Шрамы тоже после аварии? ― Я обернулась и руки положила на тело. У того глаза округлились. ― И тут тоже? ― Он вернул взгляд на дорогу, затем снова на меня.

― Откуда ты знаешь?

― Видел.

― Неееет… Ну нет… Значит тогда мне не показалось? ― Руку прижала ко лбу. ― Ты меня головой видел! ― Возмутилась я. Тот хохотнул.

― Ты права, задница у тебя охраненная.

― Полагаю и грудь тоже? ― Фыркнула я недовольно. ― Ты не должен был видеть.

― Виновник наказан? ― Снова веселье из его голоса пропало. Вижу, как руль с силой сжимает, что даже костяшки побелели.

― Нет.

― ЧТО?! ― Я даже вздрогнула. ― Ты знаешь кто это? ― Машина остановилась на светофоре.

― Знаю. Знаю, кому принадлежит та машина. ― Тебе, мой котик… Тебе…

― Говори! ― Я отрицательно покачала головой.

― Кот, я скажу. Обещаю. Но не сегодня. ― Сказала, смотря на дорогу.

― Почему ты сейчас не хочешь сказать? Что тебе мешает? ― Гудвин взял мою руку в свою. Большим пальцем водит по коже. ― Угрожает тебе?

― Нет. Какой мне смысл угрожать, если у меня нет ничего, что могло доказать его вину. Я не хочу, что бы он сидел в тюрьме. Я этого не хочу. Просто хочу понять, как спит ночью, как живет с тем, что сделал? Больше мне ничего не надо. ― Сказала правду.

― Так нельзя! Он должен заплатить за то, что с тобой сделал! У меня отец…

― Прокурор. ― Проговорила за него. На днях узнала. Так что поняла, что Дима не причастен к этому. Но почему то все равно его виновным считаю… Не знаю, может от того, что у него такой друг? Но как Гудвин мог сбежать? Как?!

― Откуда ты знаешь? ― Он удивлен. У них фамилии разные, но внешность, как оказалась схожа. Как я раньше этого не заметила.

― Он приходил в офис недавно к тебе. Видела. ― Ответила хрипло. ― Мы едем в магазин или?

― Скажи имя. ― Требует он, чуть сильнее сжимает руку.

― Я скажу. Но не сегодня.

― Почему? Ты ходячая тайна, из тебя ничего не вытащишь… ― Он замолчал, видимо понимая, что я ничего не расскажу. Руку он мою отпустил, вернулся к управлению машины. Хоть что-нибудь расскажи о себе.

― Вчера в обед, я пошла в кофе. Ко мне подошел Дима. ― На лице кота загуляли желваки. ― проблема в том, что я не помню некоторые моменты из жизни. Особенно на счет отца. Мать мне не рассказывала. ― Тяжело вздохнула, отвернулась к окну. ― Я думала, он ушел из семьи. Ну знаешь, я больше хотела верить в это и не допускать других мыслей. Но…Решила спросить у Димы, может он в курсе того, что произошло.

― В курсе? ― Спросил холодно.

― Отец умер от инфаркта… после того как узнала, моя голова наконец-то явила мне воспоминания.

― Мне жаль. ― искренне сочувствует. От чего тепло разливается в груди. ― А мама? ― Он бегло посмотрел на меня.

― А это тяжелый случай… ― Тяжело вздохнула. Затем хмыкнула. ― Она относиться к разряду людей, которая за деньги и дочь родную продаст. Ей вечно мало, сколько бы я ей не перевела. В ее глазах я не благодарная, жадная эгоистка. ― Хмыкнула и повернула голову на кота. ― Я эгоистка, я которая каждый месяц перечисляет кругленькую сумму матери, что бы та жила хорошо и не в чем не нуждалась. Эгоистка, потому что, я не думаю о том, что она три месяца назад ножку подвернула, и она у нее немного ноет до сих пор, особенно в тот момент, когда я начинаю говорить о том, что мое лекарство, сука стоит, столько, что … и я пришлю ей денег куда меньше, чем в предыдущий раз. ― Шумно и гневно выдохнула. Злость так и струиться. Надо успокоиться. ― Когда была в ко… в больнице, она не разу не пришла. ― Я хохотнула.

― Что за мать такая я не пойму? ― Сквозь зубы проговорил Гудвин.