Моя лучшая студентка - Алена Энн

— Я понял, Нина, — явно сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, произнес Корнилов, продолжив поглощать рагу. Это дало мне немного времени, чтобы успокоиться.

А потом одновременно зазвонили наши телефоны. Максим тут же поднялся и, извинившись, скрылся вместе с телефоном за дверью кухни. Ну а я ответила на звонок Леры.

— Нина! — голос подруги был ужасно взволнованным. — Ты где есть?

— В смысле?

— В прямом. Сейчас мама твоя звонила. Говорит: «Дай Нине трубочку», а я сразу не сообразила и говорю: «А она не со мной!» Нин, прости, я тебя, кажется, подставила! Прости, я такая дура! Но где ты на самом деле?

Я так и замерла, не в силах что-либо ответить. Казалось, хуже уже быть не может, но тут на кухню вошел Максим.

— Нина! Ой…, - тут же замолчал он, сообразив, что я еще не закончила говорить по телефону.

— Не поняла…, - ошеломленно выдала Лерка. — Нина, это еще кто?

— Максим… Алексеевич…, - на автомате пробормотала я, тут же испуганно прикрыв рот ладонью, но было уже поздно. Какая же я дура!

— Что?! — от визга Лерки зажмурился даже Корнилов.

— Что? — только и смогла повторить я, обреченно уставившись на преподавателя.

— Ты сказала Максим Алексеевич?! То есть тот Максим, который Алексеевич?! Наш Максим Алексеевич?!!!

— Нет, я… я перезвоню! — с этими словами я просто бросила трубку.

— Одна ложь…, - протянул мой спаситель, и я застонала, спрятав пылающее лицо в ладонях. А дальше… а дальше снова затрезвонил мой телефон. Мама…

Захныкав, я просто отключила адское устройство.

— А это называется «сгорел сарай — гори и хата».

— Нет, ты не спаситель, ты мучитель, — простонала я, обиженно уставившись на Корнилова. Будто я и без него не понимаю, в какой кошмарной ситуации оказалась.

— На звание Христа не претендую, хоть мне и тридцать три, — рассмеялся он, припомнив мой конфуз. — Ладно, Нина, просто отключись от происходящего и как следует отдохни. Звонил Сергей, он уже дома, поэтому мне пора. Я оставил тебе на постели чистое постельное белье. Закроешься, как я уйду, и никому не открывай. Я записал номер своего телефона, там на столе оставил, если что позвонишь. Утром я сразу в колледж, так что заберешь ключи с собой, если что у меня есть запасной. Пойдем, закроешь за мной.

Мы вышли в коридор, но едва Максим раскрыл дверь, как я остолбенела. На пороге стояла Анжела. Как она оказалась здесь? Неужели следила за нами? Но почему тогда ее выражение лица сейчас такое, словно она не знала о том, что я здесь? Постойте, а ведь получается она действительно не знала… И тут я поняла, что оказалась в еще более ужасающей ситуации. Что думает сейчас Никифорова, глядя на меня, стоящую на пороге преподавателя в одной его футболке? Нервно сглотнув, я машинально одернула подол, скукожившись под этим неотрывным взглядом. Анжела раскрыла рот, словно ей вдруг резко перестало хватать кислорода, и льдистые глаза полыхнули такой адской ненавистью, что я невольно шагнула к Максиму, на автомате вцепившись в его ладонь. Мужчина вздрогнул от неожиданности, но руку не убрал. Он продолжил стоять, пораженно глядя на внезапную гостью.

— Что вы здесь делаете, Никифорова? — нахмурился он, толкнув меня за свою широкую спину, словно пытаясь защитить.

— А говорил, что не любишь мышей серых, — зло выплюнула она.

Это ведь про меня… но причем здесь…? И тут до меня дошло. Все эти странные фразы, нелепые обвинения! По какой-то чудовищной, непонятной причине Анжела считает, что Максим Алексеевич… что у нас с ним… боже правый, какой бред!

— Что за ерунду вы несете?