Моя лучшая студентка - Алена Энн

Прихожу в себя в объятиях Димы. Сердце колотиться как ненормальное, будто вот-вот вырвется из груди. Лицо все мокрое от слез. Утыкаюсь носом в горячую грудь, цепляясь за широкие плечи. Чертово сердцебиение все никак не удается утихомирить.

— Это всего лишь сон, — продолжает шептать Димка, целуя меня в макушку.

Через пару минут до меня доходит, что я обнимаю полуголого парня, и к лицу приливает жар, но я не спешу высвободиться из этих объятий. В них так уютно и спокойно, и никакой монстр не страшен. Пусть это так глупо и по-детски, но я не хочу оставаться одна.

— Побудь со мной еще немного, — шепчу, вновь погружаясь в сон…

Глава 34. Нина

Просыпаюсь от того, что мне ужасно жарко и неудобно. Лежу на чем-то твердом. Окончательно придя в себя, поднимаю голову, фокусируя взгляд на безмятежном Димкином лице. Ох, боже мой! Пытаясь подняться, оказываюсь верхом. Слезть не успеваю, Димка сладко стонет во сне, а затем его горячие ладони проходятся вниз по моей спине и стискивают ягодицы, вжимая в эм… свою утреннюю… физиологию. У меня аж дыхание перехватывает от возмущения.

— Дима! — хватая ртом воздух, верещу я, и друг подскакивает, скидывая меня с себя.

— Женюсь, честное слово, Василий Геннадич…, - лопочет он, сонно озираясь по сторонам. Не совсем понимая, причем тут мой отец, кидаю в Димку подушкой.

— Прикройся, ради бога!

— Блин, прости, мышонок, — нервно смеется друг, неловко ероша пальцами волосы на затылке. — Сам не заметил, как меня вырубило вчера. Я в душ.

Доковыляв до выхода, Димка запустил в меня подушкой и скрылся за дверью.

— Чудесное пробуждение, — пробормотала я, раздернув шторы. Настенные часы показывали восемь утра. Ну и какого лешего я подскочила так рано в свой законный выходной?

Застонав, рухнула на кровать, намереваясь полежать всего минутку, но меня убаюкал приглушенный шум воды в ванной.

Проснулась от того, что солнце вовсю светило в глаза. Полдень! Всего два часа до встречи с Максимом! «И Сергеем» — тут же поправил меня внутренний голос. Сердце отчаянно затрепыхалось, стало тяжело дышать. Да что не так со мной? Эти внезапные приступы тахикардии уже начали меня пугать. Наверное, нужно обратиться к врачу. Займусь этим в понедельник. А пока заварю себе любимый чай с мятой. Это Максим меня к нему пристрастил. «Чай с мятой благотворно влияет на нервную систему», — говорил он. А вы вот, Максим Алексеевич, не очень благотворно влияете на мою нервную систему! Отчего-то разозлившись, я резко задернула шторы. В дверь раздался стук.

— Да входи уже! — прокричала я, накинув халат.

— Нин, я там кофе сварил, пошли завтракать.

— Спасибо, Дим, но я лучше чай.

Войдя в кухню, я увидела на столе, не поверите, оладьи. Кулинарный подвиг Димки так впечатлил меня, что я улыбнулась, потрепав его по отросшей шевелюре.

— Ты ж мой, герой! Спасибо!

Довольно замурчав, Димка чмокнул меня в щеку, и я сморщилась от того, что ее оцарапала его щетина.

— Это мое извинение за утро.

От Димкиных слов я густо покраснела, и не придумав ничего лучше, сделала вид, что безмерно занята, заваривая себе чай.

— Фу, это что мята? Ненавижу ее, — пытаясь прожевать оладушек, пробормотал Дима.

— Я тоже раньше не любила, но вкусы меняются. Сегодня любишь кофе, а завтра оп, и сходишь с ума от чая с мятой…

— Ну, это странно — сходить с ума от чая, — хохотнул друг.

— И я так думаю… Это странно и очень неуместно.

— Нин, — вдруг протянул Димка, пронзительно уставившись на меня своими черными глазами. — Мы сейчас точно о чае говорим?

— Ай!

Чертов мятный чай! Я шипела, потрясая обожженной рукой.

— Нин, ну как так?! — молниеносно подскочив со стула, Димка бросился ко мне и схватил за запястье. — Горе ты мое луковое!