Мой любимый юрист - Анна Ардыкуца

Надо сказать, что человек я скромный и живущий исключительно по средствам. Поэтому и автомобиль у меня был соответствующий — скромненький восьмилетний Peugeot 308, красненький и крайне мною обожаемый. А большего мне было и не нужно, ведь главное, что требовалось от моей машины, — это возможность облегчить жизнь колёсами: Дину или маму срочно куда-то отвезти, мобильно передвигаться по городу по рабочим делам. Ну и удобство, конечно. И всё это в моём автомобильчике было. Я очень его любила, и мы с ним уже были, как одно целое.

Но когда к нему подошёл и удивлённо глянул на него с видом крайнего неприятия на лице господин Аренин, мы с ним стали одного ярко-красного цвета от смущения. Но обижать кого-то любимого я не позволяла никому и никогда, поэтому, сердито на него посмотрев в ответ, щёлкнула сигнализацией и открыла дверь.

— Ну извините, Ваше Королевское Высочество, не ожидали мы приезда принца «голубых кровей», иначе бы заказали специально для Вас Mercedes-Benz C-класс. А так — уж извините, что есть — то есть. Мы люди простые.

Роман недовольно на меня посмотрел, но свою сумку на заднее сиденье моего «Пыжика» закинул и сел.

На пару секунд в салоне повисло между нами такое уже привычное молчание.

— Слушай, я в твоих глазах действительно такой алчный сноб? Но почему? Я правда не понимаю. С чего?

Я окинула Романа ледяным взглядом. А он серьёзно и строго посмотрел на меня, аж мороз по коже, и развернулся всем корпусом. Хорошо, что в этот момент я ещё не вела машину.

— Ань, давай нормально поговорим. Давай уже, чёрт возьми, Аня, нормально поговорим! Потому что я ничего не понимаю!

Глава 7

И зачем, спрашивается, так кричать? И пугать ни в чём не повинных женщин? Моя голова непроизвольно вжалась в плечи от страха. А господин адвокат, оказывается, умеет повышать голос. Да ещё как. И в гневе страшен. Зато теперь стало понятно, как он все процессы выигрывал. Но и не согласиться с ним я не могла. Мы были взрослыми людьми, а значит — разумными, и вести себя необходимо было соответствующе. А не злиться, истерить и вопить от обиды, как маленькие дети. Уважения тоже ещё никто не отменял, и я вынуждена была признать, что Рома заслуживал другого отношения. Ни в чём он, по сути, не виноват передо мной, а я накинулась на него, как какая-нибудь злобная мегера, причём с полным отсутствием манер. И вообще — может, у него здесь и правда судебный процесс. Я напомнила себе, что иметь такого человека в друзьях тоже весьма нелишне. Да я и сама не так давно об этом мечтала.

— Извини, — повинно опустив голову, выдавила я. — Я на самом деле веду себя непозволительно. Но это от неожиданности. Не ожидала увидеть тебя.

Рома тяжко выдохнул.

— И не особо хотела, видимо.

И развернул к себе за плечи, заставляя посмотреть прямо в глаза.

— Ань, что происходит? — задал он уже в который раз невероятно, судя по всему, его мучивший вопрос. — Что я сделал не так, скажи! Чем тогда ночью обидел? Был резким, грубым? Просто скажи, что не так.

И провёл по моим щекам большими пальцами в смелой ласке. А у меня на глаза начали наворачиваться слёзы, и я собрала в кулак всю свою волю, чтобы не разреветься, как дура.

Взгляд глаза в глаза, и вот уже губы Романа покрывают лёгкими поцелуями всё моё лицо, а руки с силой прижимают к себе максимально близко.

— Я так соскучился. Всё это время себе места не находил. Ты, будто заноза, засела в моей голове. Помчался к тебе, как кретин. А ты — как ледышка. Малыш, ну что не так, что? На что обиделась?

И, не выдержав, он взял в плен мои губы в страстном и, как всегда, требовательном поцелуе. Не ответить у меня просто не получилось. Всё повторялось: его язык настойчиво раздвинул мои всё ещё сомкнутые губы и, завладев языком, начал с ним знакомый мне неприличный танец.