— Да. Большое спасибо, что приняли нас. Ужин был прекрасным, — сказала она свои роботизированным голосом.

Ее родители сели в машину, а потом и она. Когда дверь закрылась, она взглянула вверх и увидела Тейлора, ее Хейзела, который наблюдал за ней через высокое окно. Она не могла видеть его глаза, но чувствовала тепло его взгляда. В ее сердце начался пожар, аттракцион, который сожжет их обоих. Машина тронулась, и она снова начала дышать. Мать похлопала рукой.

— Ты молодец, милая. Молодец. — Когда здания проносились снаружи, одно за другим, она ответила:

— Спасибо.

Вернувшись в библиотеку, Клара поднесла руку к спине Тейлора и взяла за плечи, сжимая мышцы.

— Пойдем со мной.

— Разве у тебя нет достоинства? — спросил он и выдернулся из ее рук. Он надел пальто и направился к углу, где ждало такси. Вскоре после этого Тейлор вошел в свою квартиру и налил себе еще выпить. На этот раз он даже не заморачивался льдом.

Теплая жидкость покрыла его внутренности, раздувая пламя, которое горело внутри его груди. Болер. Брюстер. Рене. Джудит. Болер. Он поставил пустой стакан в бар и снял пальто и куртку.

Он упал на кровать и скинул обувь.

Он лежал там один, опять, один. Он скучал по непредсказуемой девушке. Болер. Болер. Болер.

Джудит. Джудит. Джуд.

Он скучал по ней.

И он хотел ее вернуть. Потянувшись в карман штанов, он вытащил телефон и смотрел на ее фотографии. Он посмотрел на ее фотографию, которую сделал, когда она не смотрела. Это была самая печальная картина, которую он когда-либо видел. Джуд слушала, глядя на Клару за ужином. Но в ее глазах не было ни жизни, ни энергии, совсем не та девушка, которую он встретил на вечеринке у родителей. Она вообще ни на кого не была похожа. Даже на Джудит. Она была пуста.

Всю ночь он боролся с тем, чтобы не выдать их остальным, не показать, что он не только знал ее, но и мог испытывать к ней настоящие чувства. Но когда они были порознь, с ней что-то случилось, что-то неприятное, что-то разрушительное.

Но что?

Глава 11

КАК РЕБЕНОК, шаг за шагом Джуд возвращала себе былую свободу. После того приема, ей позволили проводить тридцать минут наедине с собой.

Через два дня после этого, ей уже был выделен целый час. Она ждала и считала дни, когда ей выделят два часа. Это заняло семь дней, но два часа — это то, что нужно, чтобы попасть к Тейлору и вернуться обратно вовремя.

Во второй понедельник после того, как она в последний раз видела Хейзела, она сидела в гастрономе напротив его многоэтажки. У нее оставалось всего пятьдесят минут, чтобы рискнуть.

Трафик было непредсказуемым, и она не могла опоздать.

В первый день, когда она шпионила за ним, она вернулась домой с десятью минутами в запасе. Ей просто хотелось, чтобы ее сердце не разбилось на сотни маленьких кусочков. Она не знала, почему предпочла сидеть и ждать, а не просто постучать в его дверь. Может, ей нужно было только увидеть его счастливым — счастливым без нее — для того, чтобы она могла уйти раз и навсегда. Она могла просто попытаться забыть неделю, которую они провели вместе и спрятать ее глубоко в свои воспоминания, как она обычно делала с самым ценными воспоминаниями. Как ее брат. Она думала, что рана, которую он оставил в ее сердце, заживает, но она гноилась без Хейзела, постоянно напоминания о себе ноющей болью. На третий день она поняла, почему не смогла пойти к нему. Она знала, что ей нужно держаться как можно дальше от его квартиры.

Там остались ее любимые воспоминания. И если бы она была достаточно храброй, чтобы говорить с ним, опять же, это должно быть на нейтральной территории.