Дыши - Кристен Эшли

Мое сердце сжалось.

— Больше? — выдохнула я.

— Да, Фэй, — он наклонился ниже, — больше.

Я не хотела, но выслушала бы. Хотя, Чейз не дал мне возможности согласиться или отказаться.

Он продолжил рассказ.

— До Мисти, до того, как она сделала это с моим отцом, я был как Фрэнк. Делал все возможное для жителей этого города, зная, что дела идут скверно, но держал руки чистыми. Разговаривал с братьями, надеясь, что они отвернутся от темной стороны. После того, как меня поймали на крючок, после того, как я увидел ту запись, у меня не оставалось другого выбора, кроме как вступить в их ряды. Ты видела мою маму, и сегодня вечером она была в хорошем состоянии, сегодня вечером ты помогла ей держать себя в руках, но, Фэй, поверь мне, у нее случаются срывы. Она лежала в больнице. По моим подсчётам, сколько я себя помню, четыре раза. Один раз это длилось полгода. Это уничтожит ее. Если каким-то чудом ей станет лучше, она не сможет жить с ним. Проблема в том, что и без него она жить не сможет. Зная это, зная, что ей некуда бежать, она может никогда не оправиться. Я не хочу, чтобы мама прозябала в больнице следующие тридцать лет. У меня не было выбора. Только держать рот на замке, брать конверты с грязными деньгами, отворачиваться от произвола и выполнять следующее задание.

— Ты вернул деньги, — тихо напомнила я ему. — Так было написано в газетах.

— Да, но когда дружки моего отца, Элита, вляпались в очередной беспорядок, в тот, с участием Арни, и его нужно было разруливать с помощью мускулов и значка, они послали меня. Не имея выбора, я пошел.

Я не поняла.

— Чейз, я не…

— Человек пытался вмешаться в шантаж и вымогательство Арни, и они послали меня, чтобы уговорить его. Вот только для уговоров мне пришлось использовать кулаки, а с той записью, готовой отправиться к моей матери в конверте, у меня не было другого выбора, кроме как сделать это.

Тут до меня дошло, и мои ноги невольно отступили на шаг назад, и, не то чтобы он мог, но все же Чейз не упустил это из виду.

— Вот именно, — прошептал он, его лицо было таким же суровым и жестким, как и его голос, — теперь ты видишь эту темноту, не так ли, детка?

— Ты обратился в отдел внутренних расследований, — прошептала я.

— Да, обратился. Я проглотил столько дерьма, сколько смог переварить, а потом, рискуя маминым рассудком, пошел в отдел внутренних расследований. Забавный выбор: психическое здоровье матери или собственная задница.

— И город, — добавила я.

— Да, и город. Детектив Чейз Китон, отважный герой, уничтоживший банду продажных копов. Но тот факт, что я был одним из них, скрыли. И то, что я годами делал дерьмо или закрывал глаза на то, как его делают другие, когда людей имели направо и налево. Не только незначительные случаи, вроде незаконного задержания твоего отца, о чем, кстати, Фэй, я знал, но не мог ничего сделать. Но и очень весомые, вроде бесчинства против Тая Уокера, потерявшего пять долбаных лет своей гребаной жизни, гния в тюрьме Штатов, отбывая срок за преступление, которого он не совершал. Твой папа говорил, что не хочет знаться с человеком, который, когда происходит нечто плохое, не делает все возможное, чтобы это исправить. Ты тоже живешь этим принципом, и я тот человек, с которым ты не хочешь знаться.

— Чейз, ты не сидел, сложа руки, — напомнила я.

— А до этого делал совершенно другое, Фэй. Делал все неправильно.

— Тебя заставляли.

Он покачал головой.

— Сильного человека никто бы не заставил.

— Твоя мама…

— Я должен был уйти.

— А я бы не ушла, — мгновенно ответила я.

От моих слов он вздрогнул.

— Если бы кто-то намеревался навредить моей маме, папе, Лизе, мальчикам, кому-то из моей семьи или кому-то, кого я люблю, я сделала бы все, что в моих силах, чтобы остановить это. Любой, кто любит кого-то, так поступит.

— Даже вываляется в грязи? — спросил он с тяжелым недоверием в тоне.