Грехопадение - Белла Джей

Его рука выскользнула и нетерпеливо двинулась вниз, к моему бедру, заставив меня напрячься. Не потому, что я не хотела, чтобы он прикасался ко мне, а потому, что мое тело превратилось в сплошное ощущение, пульсации измученного вожделения проходили сквозь меня, как океан дразнит песок, просто целуя берег.

— Вот что я тебе скажу, — начал он, его пальцы потянули за ткань моего платья, медленно обнажая мои ноги, пока он продолжал сжимать красную ткань в кулаке, — сегодня я буду щедрым. Я позволю тебе самой решать. — Его губы дразняще прошлись по моей челюсти, и мое тело уже было на грани, ожидая опрокидывания. — Хочешь, я буду милосерден и позволю тебе удалиться в свою комнату, не взяв тебя? — Подол моего платья доходил до бедра, обнажая бедра от прохладного летнего ветерка, и я застонала, когда его пальцы проникли внутрь моих трусиков. — Или ты хочешь, чтобы я стал чудовищем, каким, как мы с тобой знаем, я являюсь, и трахнул свою красивую, непокорную жену?

Один палец скользнул в мою щель, и я услышала, как он резко вдохнул, почувствовав, как я готова к нему. Боже, я так устала бороться с этим. Постоянно противоречить самой себе, пытаясь бороться с желанием, которое овладевало мной всякий раз, когда он оказывался так близко. Просто надо было сдаться и принять то, что между нами было бы освобождением. Грехопадением.

9. МИЛА

Я откинула голову в сторону, а его губы продолжали осыпать поцелуями мою кожу, пока я не поднялась, его рука вырвалась из моих трусиков, и платье упало с моих ног.

— Это чертовски утомительно.

Он ухмылялся, как дьявол, знающий, что до победы остались считанные мгновения.

— Что именно?

— Это. Ты. Мы. — Я подошла ближе, пока моя грудь не оказалась вровень с его грудью, а шея не выгнулась, чтобы я могла смотреть ему в глаза. — Я устала бороться с этим, и мы с тобой знаем, что битва уже проиграна.

— И что же это за битва? — Его руки лежали на моих бедрах, деловито наматывая ткань по бокам моих бедер.

— Как ты и сказал, битва между моим разумом и моим телом. Это битва, которую я проигрывала столько раз, и мне становится утомительно пытаться сохранять спокойствие рядом с тобой, когда правда в том, что я никогда не выиграю. Это все равно что принести нож на перестрелку.

Я положила руки ему на грудь, ощущая ритм биения его сердца на своей ладони, а его пальцы вцепились в края моих трусиков, и летний ветерок целовал мои обнаженные ноги.

— Ты хочешь сказать, что добровольно подчиняешься требованиям своего мужа?

— Пока, — прошептала я, и он щелкнул запястьем, отчего трусики соскользнули на землю и расползлись вокруг моих ног. — Но законы войны могут измениться в любой момент. — Мои руки исследовали его переднюю часть, а пальцы в нетерпении расстегивали его ремень. Звук молнии прорезал тишину, и я просунула руку в его брюки, наблюдая, как темнеют его глаза, как слегка приоткрывается рот, когда я обхватываю пальцами его член. — И когда правила изменятся, я не могу обещать, что буду такой же послушной.

— О, дорогая, милая Мила. Правила войны изменятся только тогда, когда я скажу, что они изменятся. Но не ты. Внезапно Сэйнт скрестил руки на моей талии и поднял меня на ноги, медленно продвигаясь вперед, при этом его глаза не отрывались от моих. Мои ноги обвились вокруг его талии, и я запустила пальцы в его волосы, положив руки ему на плечи, ощущая тепло его тела. — Никогда не совершай ошибку, забывая, кто здесь главный, Мила.