Грехопадение - Белла Джей

Сэйнт на руках вынес меня из отеля, Джеймс и его люди боролись со вспышками фотокамер и криками репортеров. Вдалеке мелькали красные и синие огни, но мне было на все наплевать, потому что я была в безопасности в объятиях мужа. Я чувствовала, как он прижимается ко мне, как его тепло проникает в мое тело и отгоняет холод. Он крепко прижимал меня к себе и держал на коленях, пока мы ехали по улицам Рима.

Его рука с любовью ласкала мою спину.

— Я сказал тебе никогда больше не убегать от меня.

Я ничего не ответила. Я не могла. Слова ускользали от меня, пока я слушала успокаивающее биение его сердца.

— Она солгала, Мила.

Я закрыла глаза, по щеке скатилась одна слезинка.

— Анетте солгала тебе. За эту ложь она дорого заплатит.

— Нет, — прошептала я.

— Ее ложь чуть не стоила тебе жизни. Я чуть не потерял тебя.

— Но не потерял. — Я прижалась щекой к его груди. — Я не должна была верить ей с самого начала.

Секунды. Минуты. Часы. Я потеряла всякое ощущение времени, пока он держал меня в своих объятиях. Мы не произносили ни слова, но наше молчание говорило о многом. Его сожаление проявилось в том, как он держал меня. А мое… в слезах, которые я продолжала лить, прижимаясь к его груди. Я была глупа, поверив Анетте, и глупа, позволив Рафаэлю обмануть меня. Я чуть не поплатилась за свою глупость своей жизнью и жизнью Елены. И, возможно, даже… другой жизнью.

Я прижала ладонь к животу.

— Сэйнт.

— Я знаю, Мила.

Я удивленно посмотрела на него, и он нежно провел рукой по моей щеке.

— Елена сказала мне.

— Мы должны убедиться в этом.

— И мы убедимся, — заверил он меня. — Но сейчас тебе нужно отдохнуть.

— Как ты узнал, где меня найти?

Он вытянул губы в прямую линию.

— Мой отец. Прямо перед тем, как Рафаэль открыл ему дверь, послал своего телохранителя сказать мне, где ты находишься.

Я откинулась назад.

— Твой отец рисковал жизнью, чтобы спасти меня?

Сэйнт покачал головой, и я увидела, как в его глазах разгорается конфликт.

— Все, что делает мой отец, имеет свою цену. Это будет не иначе. — Он поднес мою руку к губам. — Но сейчас, какой бы ни была цена, я заплачу ее с готовностью. — Он прижал мою ладонь к своей груди, прямо к сердцу. — Я люблю тебя, Мила.

Мое сердце замерло.

— Я люблю тебя, и ничто никогда не пугало меня так сильно, как моя любовь к тебе.

— Сэйнт.

— И если то, что говорит Елена, правда, — он провел ладонью по моему животу, — если ты носишь в своем животе моего ребенка, я посвящу свою жизнь тебе и нашему малышу.

Я положила свою руку поверх его.

— А если Елена ошибается?

Он схватил меня за шею и прижал к себе, прижавшись своим ртом к моему. Все померкло. Все темные воспоминания испарились. Он забрал все это одним мощным, сокрушающим разум поцелуем. Теплые, знакомые губы целовали меня так, будто он умрет, если не сделает этого. Ощущение его бархатного языка, ищущего мой, разожгло желание, достаточно сильное, чтобы заглушить мой страх. Мою неуверенность. Все обещания, все клятвы, которые муж дает своей жене, отозвались в его отчаянном поцелуе. Больше не было никаких сомнений. Не было причин бороться с тем, что мы нашли друг в друге. Все, что оставалось, это комфорт от осознания того, что неважно, что свело нас вместе и насколько болезненным было наше прошлое… это больше не имело значения. Ничто не имело значения, кроме нас.

Он прервал наш поцелуй и прислонился лбом к моему лбу, а его рука прижалась к моему животу.

— Если Елена не права, то ничто не помешает мне посеять в тебе свое семя. — Он крепче сжал мою голову и заставил меня выгнуть шею. — Что бы ни случилось, ты родишь мне детей, Segreto. И мы будем связаны навеки.

* * *

СВЯТОЙ