Люби меня настоящую - Анель Ромазова

Я отхожу, опираясь руками на капот, пытаясь остановить рыдания. Сволочь, какая же сволочь.

Глава 23

Равнодушие Тимофея все проясняет до конца. Он не преследует. И я в очередной раз поражаюсь силе фантазий. Я так этого хотела, что просто придумала и верила.

Мы с Заевским уже неделю встречаемся. Во мне ничего не вспыхивает. Как на работу хожу на свидания и каждый раз, возвращаясь домой, облегченно выдыхаю, что не навязывается поцелуями и объятиями.

Я им пользуюсь, прикрываясь как ширмой. Мне стыдно и как-то тошно от себя. Но ведь все изменится, я привыкну к нему.

Подсаживаюсь к Соне, она все такая же отрешенная. Макар пропал с радаров.

— Сонь поговорим — заглядываю ей в глаза.

— Марго, из меня сейчас собеседник никакой, если честно.

— Давай просто Рита. Вы расстались? — участливо беру за руку, избегая называть Макара по имени.

— Да — задушенным шепотом произносит — А Тимофей?

— Все кончено, что сказать друзья, у них и хобби похожи. Развлекаться, а потом оставлять растерзанными — Соня подбирается, бросаясь на защиту.

— У нас не так, я сама виновата. Макар он … Рита, давай не будем об этом говорить — вижу как ей больно по остекленелым глазам.

— Конечно, Соня, я и сама не хочу. Мы с Заевским в кино вечером идем, хочешь с нами, комедия или драма на твой выбор.

— Вы с Лешей встречаетесь?

— Пытаемся, но если по правде получается, не очень — поднимаю глаза, с жадной горечью осматривая фигуру Тимофея. Больным ожогом, вдох растекается по груди. Смотреть на него и не касаться, почти до судорог, так напрягаешься от фантомных ощущений.

Он, как будто почувствовав, поворачивается, славливает мой взгляд и удерживает. Потом резко вскакивает, отбрасывая стол с такой силой, что он опрокидывается. А Тим даже не оглянувшись уходит.

— Больно, Рита? — Соня берет мою руку, считывая, по тому, как я отворачиваюсь, прикрывая глаза и изо всех сил удерживая слезы.

— Не смертельно, значит, еще есть шанс. Так что насчет кино?

— Я не помешаю?

— Ты спасешь меня. Драма, комедия

— Драма, можно поплакать два часа.

— Ты мои мысли читаешь.

Идем в кино уже в увеличенном составе. Катя пополняет наши ряды. Коалиция отверженных женщин, отличное название для нашей компании. Заевский мужественно выдерживает наши рыдания в течении всего сеанса. В кафе сдается и ретируется со словами: По-моему я здесь лишний. Домой поеду.

А мы продолжаем упиваться нашей печалью, заливая ее белым вином. Под конец вечера нас накрывает алкоголем и откровением. Мы с Катей зацеловывая Соню, умоляем простить нас за прошлые обиды. Она великодушно отпускает нам грехи. Мы вызываем такси и отправляемся баиньки.

Умываюсь, размазывая пьяные слезы по лицу. Думаю, про Тимофея, про то что было. Хочу к нему, трогать его тело вжиматься. И вою от этого белугой. Маша осталась у Максима, и я рада, что она этого не видит.

Изрезаю в клочья ненавистную юбку, с особой жестокостью, на мелкие кусочки. Удаляю всю переписку, предварительно читая. Каждое слово, как порез ножом на сердце. Моя… вжих. Девочка восхитительная ….вжих. Вместе… глубоко прокручивает и загоняется по самую рукоять.

Заслушиваю песню Mary Gu Астероид, в каком-то безумии, прыгая по кровати и во все горло подпевая припев. Хочу, чтобы прошло. Не реагировать, диким криком выпустить всю адскую смесь изнутри. Только меня кроет и больно так, что почти невозможно терпеть. Невыносимо.

Выдыхаюсь и обессилено падаю вниз, терзая себя нашими фото. Не могу удалить. Целую его, закапывая слезами экран. Всплывающее сообщение мутным квадратом высвечивает стекло смартфона.

Одурело читаю сообщение, абонент неизвестен.

— Спишь Туманова — сквозь пелену нетрезвого мозга доходит кто это. Издевается король ада, терзает.

— Не пиши Лешу, разбудишь — набираю, зло, вдавливая палец в экран.