Люби меня настоящую - Анель Ромазова

— Леш, мы не вместе с Тимофеем и никогда уже не будем. Я гадкая, сама знаю. Ты прости меня, если сможешь за то, что опять воспользовалась твоими чувствами. Ты очень хороший, но у нас не получится. А я бы хотела, но не смогу. Прости меня

— Мне твои извинения нахер не нужны, хочешь быть жалкой подстилкой вперед твое дело — уходит, но перед этим говорит с гордостью в голосе — Ты не королева Рита, ты обычная шлюха.

— В расчете Заевский, можешь быть свободен, я не в обиде — смотрю на него с полным равнодушием.

Так намного лучше. Самоистязания итак достигли апогея. Больше моя психика просто не выдержит, сломается.

Глава 24

То, что сотворила Рита, заставляет постоянно, пребывать в ахуе.

И это еще мягко сказано. Испорченной акустикой визжит в голове, срезая ультрозвуком каждый слой мозга.

Я даже не успел переварить ситуацию с Макаром, там тоже пи**ц. Нам с Кэдом пожрать некогда было. Я не писал Рите, не хотел напрягать, не знал, что сказать, когда говорить ничего нельзя. Сами не понимали, чем закончится.

И вот все определилось, хуево конечно, но как есть. Я не спал всю ночь, мы с Кэдом переваривали всю эту херню. А утром, как дебил, примчался к свой детке. А тут как во французской комедии. Только б**ть не смешно.

Я хочу серьезных отношений с Лешей. Поиграли и хватит.

Это что шутка. Обиделась. Она этой фразой с меня скальп сняла, вместе с кожей. Я такого никогда не испытывал, даже сломав два ребра об кулак Дикаря. Да б**ть если собрать все пропущенные удары и обрушить разом на меня, и то легче перенести. Я слетел на самое дно боли.

Мучает меня, смотрит с грустью, как будто ей не плевать. Не шутит стерва, я слежу за ними. Каждый день на свиданки бегает. Какого хрена мне это надо? Не знаю, она о мою гордость ноги вытерла, нет ее. Как параноик. Одержимый. Больной.

Слежу за ней, а потом напиваюсь до отключки. В одно утро замечаю, что не сдержался и написал ей. Читаю. Хорошо хоть сопли, не пускал. Не умолял объяснить, все вернуться. Как же, Мать его, это пережить. Когда отпустит.

Я уже почти могу себя контролировать, держу в руках. Разрешаю, липучке Вике приблизиться. А когда замечаю, как Туманова втыкается в нас своими льдинами в лисьих глазах, сложно удержаться и не поиграть у нее на нервах. Ей можно, а мне нет. Кто сказал?

Ах, ты ж сучка. Она его целует. МОИМИ губами. Пиз**ц. Передаю мысленно привет, будущим соседям, в психиатрическом отделении для буйных. И хватаю ее за волосы, отдирая от Заевского. Намерение одно, показать ей, что меня никто не заменит. Но сначала, смыть слюни Заевского.

Только соприкасаемся, нас начинает так нести, абсолютно плевать, что мы трахаемся как дикие в туалете университета.

Я замечаю только ее близость. Такой передоз всех эмоций в башке, что выворачивает наизнанку. Все мозаикой рассыпается по полу. Мешается в хаос. Все раны по швам. Трещат и лопаются.

Я так прочно в ней, что это конец. Я же ее не отпущу никогда. Преследовать буду. И это такая дичь. Что сам охереваю.

— Тим, ебать, что за акт вандализма? От Мака набрался.

— Кэд, мне твои разносы, сейчас меньше всего нужны.

— Ты вообще, с башкой дружишь. Пока ты Туманову в туалете прессовал, мне пришлось охранников разгонять, чтобы полицию не вызвали. К Лютому захотел? Вы дебилы отмороженные. Когда это дерьмо закончится

— Не знаю

— Тим, оставь ее. Пусть теперь Заевский возится. С тебя хватит. Что случилось? Нормальный же был, адекватный.

Мне нечего ему возразить. Внутри такой ад, что не вырваться. Вспоминаю про Антона и предложение, поучаствовать в очередном мордобое. Перезваниваю ему и с облегчением слышу, что бой сегодня.