Мужской персонаж - Ляля Фа

Расположившись за столиком в углу зала, некоторое время мы молча едим. А я жую и… переживаю. Как теперь сложатся наши рабочие отношения? Расскажет ли Рафис об инциденте директору? И этот поцелуй — ему что, правда, не понравилось? А что он теперь обо мне думать будет?

И параллельно: а хватает ли мне теперь материала для персонажа Рафаэля?

Да-да, у нас, авторов, внутренний видеорегистратор пишет без сбоев и пауз двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, в радости и в горести, и пока смерть… В общем, вы поняли! Иногда словно со стороны себя видишь и в третьем лице подбираешь слова, чтобы как можно точнее описать эмоции. Уже как бы и не собственные, а своих героев. Тут и приукрасить можно или сгустить краски. В зависимости от контекста.

Что там у меня по плану моей книги?

Хотя к черту план, прямо сейчас будет испытание слезами, потому что негоже добру пропадать. Я так сама себя накрутила, что солёные капли уже вовсю капают в суп. Приправа из эмоций: усталость, растерянность, какое-то чувство непонятной потери, обиды и… Так любой суп испортить можно!

В глазах совсем всё плывёт, тянусь за салфеткой, но, не рассчитав движение, толкаю поднос Рафиса. Всё происходит очень быстро: высокий стакан смузи дрогнул, покачнулся и упал, расплескивая содержимое. Рафис резко отодвигается от стола, но поздно. От ширинки и ниже по джинсовой ткани стекает банановый смузи.

Ой, мамочки! Тут уж не до гордости, я рассыпаюсь в извинениях:

— Прости, прости, пожалуйста, я нечаянно!

Срываюсь за бумажными салфетками и несу целый ворох. В последний момент одергиваю руки от его джинсов и протягиваю салфетки Рафису. Он как может собирает вязкую жидкость со штанов.

Выглядит всё это, прямо скажем, катастрофой мирового масштаба: я вся в слезах, а у Рафиса след «леща» на поллица и смузи на причинном месте. Ловлю на себе вконец ошалевший взгляд мужчины, и отстраненно подмечаю, что даже в такой нелепой ситуации мой персонаж выглядит…

— Прекрасно!

— Что ты сказала? — Рафис аж застыл.

Я что, и правда, стала думать вслух?!

— Не красный! Я говорю, хорошо, что смузи не красный! — Давай же, верь мне, ну пожалуйста! — Представляешь, если бы ты взял клубничный, а не банановый? Так хоть просто выглядит, как банальное пятно от… эмм… мало ли… а не кровавым месивом.

Снова встречаюсь глазами с Рафисом и замолкаю.

— Да что я тебе сделал, ты вообще нормальная? Сначала в магазине, и теперь… «Кровавое месиво», серьёзно? Ты меня намеренно до белого каления доводишь, тебе это нравится что ли, да?

— Слушай, я, честно, не специально! — Он отчасти прав, но кто ж ему такое скажет?! Не я! — У меня тоже был тяжёлый день, и никакого удовольствия я не получила ни в магазине, ни сейчас. Проехали, а?

— Ну уж нет, на «честно» это никак не тянет…

Ноги прекращают меня держать, о чём он вообще? Рафис подхватывает меня под локоть и ведёт к выходу. Он держится чуть позади, и я слышу его тихое и наглое:

— Тебе понравилось в магазине, не ври. — Вот теперь мы оба прекрасно знаем, о чём он говорит. — И раз уж у меня «банальное пятно», то я не прочь повторить.

В ушах шумит.

Крышуня, милая, помогай!

8. Рафис: Забыть

Бывают дни, которые хочется просто стереть из памяти. Сегодня именно такой случай.

Сначала звонок от Анжеллы с убойной новостью: мало того, что теперь буду «звездеть» с обложки бабского романа, так к тому же я ещё, возможно, знаком с той графоманкой, кому буду обязан этой сомнительной честью.

«Акцент — на его улыбку и тело, у меня ведь женская публика!»

Аж челюсти свело, когда Анжи мне прочитала заказ. Ну подожди, Ноэмия Чейс, кто бы ты ни была, я это выясню, и тогда будут тебе акценты для публики!

«Плечи пошире!»

А я а тому же ещё и хиляк! Плечами не вышел! Адский ад!