Девять дней - Хулина Фальк

Его руки лежат на моей заднице, под юбкой моего платья, когда он держит меня, его рот тут же захватывает мой. Его язык скользит по складке его губ, погружаясь в мой рот.

Мои руки впиваются в его волосы, поглаживая мягкие пряди. Я осторожно царапаю его скальп ногтями, пока Колин не издает хриплый стон мне в рот.

— Я собираюсь подарить тебе лучший «первый раз», дорогая. Хорошо? — говорит он между медленными поцелуями, осторожно укладывая меня на кровать.

Колин парит прямо надо мной, целуя мои губы, затем вниз по шее. Когда он достигает моего декольте, Колин садится, соскальзывая вниз настолько, чтобы дотянуться до моих лодыжек. Он развязывает шнурки на моих высоких каблуках и кладет их рядом со своей кроватью.

Затем он начинает целовать мои ноги, шепча комплименты каждый раз, когда его губы впиваются в мою кожу. С каждым поцелуем мое тело нагревается. С каждым поцелуем волна предвкушения проходит прямо между моих ног.

Когда он целует мое бедро, Колин останавливается на секунду, задирая мое платье настолько, чтобы освободить мое тело до ребер. Он не удаляет его полностью, поэтому я беру это на себя.

Поскольку платье оголяет плечи, а моя грудь не слишком велика, я не ношу лифчик, а это означает, что моя грудь теперь полностью открыта для него.

— Ты пытаешься убить меня, Лилибаг, — говорит он, глядя мне в глаза и облизывая губы, как будто я — самое восхитительное существо, которое он когда-либо видел.

Он стягивает мои трусики, спуская их вниз по ногам, оставляя меня обнаженной, чтобы он мог на меня смотреть.

— Ох, черт, — стонет он. Его голова откидывается назад, когда он выпускает короткий глоток воздуха, прежде чем снова посмотреть на меня. — Ты принимаешь противозачаточные таблетки?

Я качаю головой, но не в качестве ответа, а потому, что его вопрос застает меня врасплох.

— Зачем?

— Надеялся, что смогу почувствовать тебя без латекса между нами, — отвечает он. — Все в порядке. Мы будем придерживаться презервативов.

Он опускает свое тело на мое, вновь соединяя наши губы. Его губы мягкие, и он больше не пахнет кока-колой. Его рот требует меня так собственнически, что если бы он не был Колином, я бы отступила. Но он — Колин, и он требует меня.

— Колин, я… — Он смотрит на меня с неуверенностью, поэтому я уточняю. — На таблетках.

— Тогда почему ты покачала головой?

— Я была озадачена тем, почему ты спрашиваешь.

Ослепляя меня дерзкой улыбкой, Колин встает с кровати и раздевается достаточно быстро, чтобы снова оказаться на мне сверху. Несмотря на мое возбуждение и то, как я отчаянно нуждаюсь в Колине, я не могу избавиться от ощущения, что он хочет переспать со мной только для того, чтобы чувствовать себя лучше. Его реакция, когда я сказала ему, что я девственница, до сих пор меня не устраивает. Поэтому я спрашиваю:

— Ты чувствуешь себя виноватым? — Колин садится.

— Почему я должен чувствовать себя виноватым?

— Потому что ты лишил меня девственности и не был со мной нежен.

— Милая, если бы я тогда хотел ванильного секса, я бы не дал тебе ничего, кроме этого. Если ты этого хотел, тебе следовало сказать мне. И, кроме того, ты восприняла это хорошо. Так что, нет, я не чувствую ни капли вины.

Я хочу поговорить и спросить о его реакции, но все, что у меня выходит, это легкий вздох, когда Колин целует мою киску.

Он обнимает мои бедра, удерживая меня, пока его язык медленно исследует место между моими ногами. Одна из его рук скользит вверх, ложась на мою грудь, пальцы сжимают мой сосок.

Мне нравится, что он такой трогательный. Мне нравится, что Колин не заботится только об одной части моего тела, вместо этого он следит за тем, чтобы работало все.

Чувствуя, как его язык погружается внутрь меня, я не могу сдержать стон, который вырывается наружу. Я прикрываю рот рукой, приглушая звуки. Но когда я это делаю, Колин останавливается, и говорит: