Грязная игра - Бьянка Коул

— Никто не должен знать, куда я направляюсь, так как это сделает тебя уязвимым для допросов со стороны моей семьи.

Я твердо намерен уехать с ней, но не настаиваю на этом. Пока мы не окажемся на свободе и в безопасном месте, я не стану затрагивать эту тему.

— Зачем твоей семье допрашивать тренера их дочери?

— Ты прав. У меня паранойя. — Она закатывает глаза. — Боже, это такой стресс.

Я усмехаюсь.

— Может быть, то, что я узнал сегодня вечером, отвлечет тебя от этого. — Как только говорю это, мне приходит в голову, что отношения Гэва и Камиллы — секрет. — Хотя я не думаю, что должен тебе рассказывать.

Она сдвигается у меня на коленях так, что оказывается верхом на мне, ее руки обнимают меня сзади за шею. Мой член становится невероятно твердым под ней.

— Ты не можешь сказать такое и потом замолчать.

Я нежно целую ее в губы.

— Нет, наверное, не могу. — Я наклоняю голову, размышляя, может ли она знать в любом случае. — Может быть, ты уже знаешь.

— Знаю что?

— С кем у Камиллы отношения?

Ее лоб морщится, и это достаточный ответ.

— У Камиллы нет ни с кем отношений.

— Это неправда.

— С кем? — спрашивает она.

— С Гэвом.

Ее глаза расширяются, и она выглядит совершенно потрясенной.

— Ни за что, она слишком мила для него.

Я бы подумал точно так же. Камилла Морроне выглядит в определенной степени невинной, и уж точно не той женщиной, с которой я представлял Гэва. Честно говоря, я не знаю, с кем могу его представить.

— Сегодня вечером я спустился к Гэву и вроде как испортил их романтический ужин. Они казались довольно раздраженными, на самом деле. Я был очень пьян, когда заявился, гораздо пьянее, чем сейчас.

— С чего бы им раздражаться?

— Потому что я испортил ужин и настоял, чтобы остаться.

Она закатывает глаза.

— Ты идиот. Конечно, они были раздражены. Если бы кто-то сделал это с нашим ужином, как бы тебе это понравилось?

Я разозлился бы до чертиков, потому что, скорее всего, хотел бы трахнуть Адрианну посреди ужина. Гэв, наверное, такой же.

— Это был не лучший мой час, но алкоголь может заставить человека делать глупости. Но вернемся к делу. Камилла Морроне и Гаврил, мать его, Ниткин!

Это безумие, потому что он садист, а значит, Камилла не такая уж невинная. Она, должно быть, мазохистка.

— Да, это безумие. То есть, она говорила что-то о попытке подцепить его после того, как Ева сошлась с Оаком. — Адрианна качает головой. — Несмотря на то, что она постоянно влипала в неприятности, я думала, что это шутка. На самом деле, это всё объясняет.

Я беру ее за подбородок и целую, проникая языком в ее губы, когда меня охватывает непреодолимое желание. Когда мы отрываемся друг от друга, то едва можем дышать от страсти.

— Для чего это было?

— Я просто хотел поцеловать тебя. Это преступление? — спрашиваю её.

— Нет.

Ее руки крепко сжимают мою шею, и на этот раз она целует меня. Мой член напрягается, пытаясь вырваться на свободу. Мне нужно быть внутри нее. Прошло слишком много времени с нашего последнего секса в спортзале почти две недели назад.

Я встаю и опускаю ее на кровать, прокладывая дорожку из поцелуев по ее горлу и ниже, к ложбинке между грудей. Все, что на ней надето, — это сексуальная ночная рубашка, которая довольно откровенна.

— Я скучал по этому, — бормочу, стягивая бретельки с ее плеч и обнажая её прекрасную грудь. — Я скучал по этому. — Нежно провожу кончиками пальцев по груди, заставляя ее соски затвердеть. — Я скучал, блядь, по каждой твоей частичке. — Я смотрю ей прямо в глаза. — Ты скучала по мне?

Удивление в её глазах совершенно очевидно, и она не успевает среагировать.

Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах.

— Я знал это.

— Знал что? — спрашивает она.

— Ты скучала по мне.