Грязная игра - Бьянка Коул

— Нет, спасибо. — Отталкиваю его руку и делаю шаг в сторону, чтобы обойти его, но он встает у меня на пути. — Уйди с дороги, тренер.

Вместо этого он хватает меня за запястье и тащит из коридора в пустой класс.

— Что ты делаешь? — Спрашиваю я, пытаясь вырваться.

— Адрианна, эта игра в труднодоступную становится утомительной, — говорит он, выводя меня из себя.

— Ты, блядь, серьезно? — Я упираю руки в бедра. — Это не игра в труднодоступную. Это просто факт, что я не хочу тебя и никогда не захочу.

— Лгунья, — рычит он, надвигаясь на меня. Внезапно его ладонь обхватывает мое горло. — Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

В панике я пытаюсь втянуть в себя достаточное количество кислорода, уставившись на мужчину, который преследовал меня весь первый семестр. Я дотягиваюсь до его пальцев и отдергиваю их.

— Держись, блядь, подальше от меня.

— Никогда, — рычит он, прижимая меня к стене и удерживая за бедра.

— Ты не знаешь значение слова «согласие»?

Он обнажает зубы, как животное, а затем вонзает их мне в плечо так, что я чувствую боль.

— Мне плевать на него, если честно, — бормочет он, проводя губами по плечу и вверх по шее. — Потому что я знаю, что твои трусики промокают всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь, детка,

И снова я жалею, что выпила сегодня, потому что чувствую, как распространяется жар от моего центра по венам.

— Это неправда.

Он ухмыляется жестокой, мстительной улыбкой, которая действует мне на нервы.

— Думаю, я просто проверю это сам.

Его рука скользит под подол моего платья, и я застываю, потрясенная тем, что он зашел так далеко.

— Ты не посмеешь, — говорю я, оставаясь неподвижной, пока его пальцы подбираются к моим трусикам.

Тренер не останавливается, его рука придвигается все ближе, а затем ныряет под ткань.

Я резко втягиваю воздух, когда его пальцы проникают в мою мокрую киску.

— Именно так я и думал. Ты вся мокрая и отчаянно жаждешь, чтобы мой член наполнил тебя.

Он проталкивает пальцы глубже, и я едва могу думать, когда желание разливается по моим венам. Ни один мужчина никогда не прикасался ко мне так, и я ненавижу то, как это приятно.

— Отвали от меня, — говорю я, но в лучшем случае, это нерешительно.

Вместо этого он засовывает пальцы еще глубже, а затем вводит их и выводит из меня.

— Ты же на самом деле не хочешь, чтобы я останавливался.

Я сжимаю кулаки, прижатые к бокам.

— Если я говорю тебе остановиться, значит, это то, чего я хочу.

Ярость пересиливает желание, я поднимаю кулак и бью его в грудь, заставляя отступить назад. Его пальцы также вырываются из меня.

— Нет необходимости в насилии. — Кажется, его это нисколько не смутило, и он снова подходит ближе. — Подчинись, или мне придется назначить тебе месячное наказание.

— Пошел ты, — говорю я.

— Значит, два месяца.

Я сужаю глаза.

— Наказание за что? За то, что не трахаю тебя?

— Да, — говорит он, снова хватая меня за бедра и притягивая к своему твердому мускулистому телу.

Мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Я хочу тебя, — говорит он, глаза горят огнем, который грозит сжечь меня. — И я всегда получаю то, что хочу.

— Что ж, а я упряма, как мул, так что удачи. — Я выдерживаю его взгляд, хотя знаю, что он ожидает, что я съежусь. — Я не хочу тебя и никогда не сделаю того, чего не хочу.

Вместо того, чтобы отступить, он подносит свои губы к моим на расстояние всего лишь сантиметра. Моё дыхание застревает в горле, а воспоминания о том поцелуе в городском баре наполняют жаром. Губы невольно приоткрываются, и я дрожу в предвкушении.

— Я тебе не верю, — бормочет он, в его глазах вспыхивает восторг. — Думаю, ты хочешь этого так же сильно, как и я.