Я удивлена, что Нат не поддерживает меня, а замолкает, уставившись в свою тарелку с макаронами. Дело в том, что Арчер Дэниелс просто хочет сделать из меня еще одну зарубку на столбике своей кровати, а я не позволю себе опуститься до этого. У меня слишком много самоуважения, в отличие от его прошлых завоеваний.

— Я иду в туалет, — объявляет Камилла, встает и выходит из кафетерия, а мое внимание падает на Нат, которая, как мне кажется, что-то скрывает о том поцелуе с Элиасом.

Парень, который годами мучил ее. Несколько недель назад мы видели, как он целовал ее, а теперь он утверждает, что Наталья принадлежит ему. Я размышляла о том, что он сказал после этого.

Возможно, тебе стоит перестать врать самым близким людям, иначе у тебя может никого не остаться.

Я чувствую, что Элиас что-то имеет против нее, но она не хочет нам рассказывать. Все это очень странно. В этом году мучения Элиаса обрели новую форму.

— Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом? — Я бросаю на нее многозначительный взгляд.

Нат сжимает челюсть.

— Я же сказала, что нет. — Она хватает чесночную лепешку и запихивает себе в рот. — Просто оставь это.

Наталья ни за что не станет говорить со мной об этом, если не захочет.

— Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что ты не расскажешь нам, если не захочешь. Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все.

Нат натягивает улыбку.

— Я знаю, что беспокоишься, и люблю тебя за это. — Она сжимает мою руку. — Но обещаю тебе, это то, о чем я просто не хочу говорить.

Я поднимаю вторую руку в знак капитуляции, зная, когда пора заканчивать.

— Поняла. — Имитирую, что закрываю рот на молнию, чтобы разрядить тяжелое настроение. — Больше не скажу об этом ни слова.

— Спасибо, — говорит Наталья, на ее лице ясно читается облегчение.

Камилла возвращается на свое место.

— Что я пропустила?

— Не много, — отвечаю, подмигивая Нат, когда Камилла не смотрит. — Как тебе пицца? Мне даже жаль, что я не попросила её вместо пасты. Может быть, я возьму и её.

Нат смеется.

Камилла качает головой.

— Ты ешь больше, чем любая другая девушка, которую я знаю, и все же такая чертовски тощая.

Я обижаюсь на это и прижимаю руку к груди.

— Я не тощая. Я подтянутая и спортивная.

— Верно, я согласна. Тощая — не то слово, которым можно описать телосложение Адрианны, — добавляет Нат.

Камилла упирает руки в бедра, качая головой.

— Неважно. Она не такая фигуристая, как я. — Она кивает на Наталью. — А ты не можешь говорить, потому что ты такая же стройная.

Это смешно, ведь многие девушки убили бы за то, чтобы иметь фигуру Камиллы.

Нат качает головой.

— Всегда завидовала твоему телосложению, Камилла. Оно женственное и красивое.

Камилла краснеет.

— Ты бы так не говорила, если бы у тебя были мои бедра.

— Все завидуют твоей фигуре. Перестань быть идиоткой. Мы все прекрасны такими, какие мы есть, в своих собственных глазах, — говорю я, поскольку факт в том, что у каждой из нас есть свои уникальные особенности.

— Согласна, — поддерживает Нат.

— Что у вас дальше? — Спрашиваю, отправляя в рот последнюю ложку макарон и разглядывая пиццу Камиллы. Мой желудок все еще немного урчит.

— У меня дальше свободное окно. А у тебя? — Спрашивает Нат.

Я улыбаюсь.

— То же самое.

Камилла стонет.

— Повезло вам, у меня дополнительная математика с профессором Джеймсон, потому что я отстаю. — Она корчит гримасу. — Правда в том, что в математике я полный ноль, так зачем утруждать меня дополнительными занятиями?

Я смеюсь, бросая взгляд на Нат, которая, кажется, погрузилась в свой маленький мирок.

— Не хочешь пойти в библиотеку позаниматься? — предлагаю ей.

— Конечно, — говорит она, кивая.

— Сразу после того, как я возьму пиццу.