Художник моего тела - Пэппер Винтерс

Я хотела.

Его руки ласкали мой позвоночник и задницу, массируя меня, раздвигая меня. Его прикосновение скользнуло по моей татуировке и шрамам.

― Эти чертовы чернила. Эти ужасные шрамы. ― Его пьянящий стон заставил меня вздрогнуть, когда он провел носом по моей спине. — Думать о том, что тебе больно… ― Его зубы сжались, заставляя замолчать все, что он хотел сказать.

Его пальцы продолжали гладить мою татуировку, пробегая по совиному оперенью и страусовым перьям. Его прикосновение не было нежным, скорее, как огненное клеймо, сдирающее с меня кожу заживо.

― Ты не в безопасности со мной, ― прошипел он. ― Я подвергаю тебя опасности. ―

Мои зубы оскалились в отчаянии, откидываясь назад в его контроль.

― Мне все равно.

― Мне не все равно.

― Просто закончи это, Гил. ― Стиснув все тело, заставила себя умолять. ― Пожалуйста.

― Скажи мне остановиться. ― Его дыхание обжигало мою спину, когда он встал позади меня. ― Пожалуйста, боже, скажи мне остановиться. ― Его бедра встретились с моими. Его жар обжег меня. Его член прижался к моей заднице, когда он схватил меня за бедра и провел своей длиной по моей щелке. ― Скажи мне. Блядь, скажи мне. ― Я наклонила голову. И вонзила пальцы в пол, качаясь назад в него.

― Не буду.

― У меня нет презерватива

― Я принимаю таблетки. ― Гил выругался себе под нос. ― Я ни с кем не была… очень давно. ― Мое сердце сжалось.

― И я тоже. Я… не буду подвергать тебя риску. ― Его зубы жевали слова, как будто разговор становился все труднее и труднее.

― Я тоже. ― Я снова покачнулась, задыхаясь от искушения, что он так близок к тому, чтобы взять меня.

― Утром ты пожалеешь об этом. ― Он застонал, отстраняясь и выравнивая свой член с моим входом. ― Я пытался предупредить тебя. Жаль, что ты, блядь, не слушала.

Гил сделал выпад.

И вошел в меня.

Он разделил меня надвое, осудил, поглотил, погрузился глубоко, глубоко в меня.

Мои руки подогнулись от всепоглощающей эйфории от того, что Гилберт Кларк ― мальчик, о котором я мечтала, плакала, которого хотела и в котором нуждалась, ― наконец-то заполнил меня, как он был рожден для этого.

Мир вращался вокруг своей оси, смешивая цвета, истекая кровью будущего, швыряя нас вместе.

Гил зарычал, когда отстранился и снова сделал выпад.

― Почему ты должна чувствоваться так хорошо? ― Он загнал себя так глубоко, как только мог. Его голос сменил человеческий на чудовищный. ― Какого хрена тебе понадобилось возвращаться в мою жизнь?

Мой язык был слишком запутан и бесполезен для слов. Я была не более чем грехом и ощущением, оседлав его, искушая, поощряя игнорировать границы и разрывать меня на части.

Мне нужно было, чтобы он трахнул меня.

По-настоящему, агрессивно трахни меня.

Гил отстранился, затем толкнулся в меня так сильно, что я рванулась вперед. Сладкое блаженство от того, что в меня вошел он, расширилось и послало еще один луч к оргазму, нарастающему в моей

― Не могу поверить, что я внутри тебя, ― проворчал Гил. Входя в меня, он задавал карающий темп. Он уничтожил все пространство между нами, его бедра напряглись и ударялись о мои с каждым ударом. ― Не могу поверить, что ты здесь. Со мной.

Мой пульс взлетел ввысь, когда я выгнула спину, давая ему беспрепятственный доступ.

― Бля, не надо. ― Он склонился надо мной, кусая меня за плечо, вонзая в меня каждый дюйм. Разбитое отчаяние в его голосе смешалось с затаенным изумлением. Как будто он провел всю свою жизнь, как и я, пытаясь понять навязчивую связь между нами.

Все прошло мимо подростковой влюбленности. Она выросла, даже находясь в разлуке.

Никакие слова не могли описать нашу странную связь. Никакой здравый смысл не мог понять, почему я чувствовала к нему то, что чувствовала, но хотела, чтобы он использовал меня полностью.

Пальцы Гила скользнули мне между ног.