Станешь моей победой - Викки Марино

Выбегает из комнаты и на рваном вздохе замирает с открытым ртом. Ее глаза расширены, лицо бледное. Но даже сейчас я с легкостью считываю тоску. Как бы Аня не пыталась убедить меня, что все кончено, обманывать ей удается только себя.

Сука, красивая же!

Мой ангел. Моя особенная.

На ней старенькое платье с беспонтовой рюхой на рукавах, а на ногах какие-то тапки с нелепым мохнатым помпоном. Но даже сейчас Тихоня выглядит гламурнее любой светской модницы и топ-модели. В этом мире нет ничего более совершенного, чем она в эту минуту.

— Привет, — говорю я, глядя ей в глаза, и впервые за долгое время выдыхаю. Мне становится легче лишь только от того, что я снова вижу ее. — Мы можем поговорить? — нагло пробивая оборону в виде Натальи Константиновны, подхожу к принцессе и вручаю цветы.

Между нами повисает пауза, но возникает немой диалог.

Аня: «Зачем ты пришел?»

Я: «За тобой.»

Аня: «Ты должен уйти.»

Я: «Без тебя не уйду!»

— Молодой человек, покиньте наш дом, — глава семейства дергает меня за руку и тянет к выходу.

Я, конечно же, не позволяю как дворовую шпану себя таскать — тут же одергиваю мужика и всем видом показываю, что, блядь, лучше меня не провоцировать и не выводить. Я же, мать вашу, псих. Вообще этого не отрицаю. Давно в башке перемкнуло, когда впервые увидел Тихоню. И сейчас порву любого, кто встанет на нашем на пути.

— Нет! Я не уйду, пока мы всене поговорим! — выдвигаю требование.

— Все? Каков наглец! — тут же возмутилась Наталья Константиновна и взглядом трижды прокляла меня.

Наплевав на гнев несостоявшейся тещи и ненависть такого же несостоявшегося тестя, беру Тихоню за руку и говорю о серьезности своих намерений:

— Я пришел просить вашего согласия на наши с Анной отношения.

И хоть голос ни на одной гласной не дрогнул, весь хваленый контроль и наигранное хладнокровие слетают, когда Тихоня тут же дергается строну и принимает правила родителей.

— Это исключено! — протестует отец, сокрушается и задвигая дочь за спину.

— Почему? — выкрикиваю также агрессивно.

— У Анны есть жених!

Да блядь!

Эта «приписка» к происходящему дерьму сильнее заводит. Меня буквально подбрасывает на месте.

Проклятье! Проклятье! Проклятье!

Душу рвет на части. Внутри свербит. Хреново настолько, что выть хочется. Осознаю же, блядь, что Тихая сейчас сделала свой главный выбор. И он, черт возьми, не в мою пользу.

— Я… Я люблю вашу дочь! — достаю главный козырь, озвучиваю основную причину моего присутствия в этом доме. Хотя теперь уже не уверен, что эта любовь нужна еще кому-то, кроме меня.

— Вы, Мирон, нас слышите? У Анны скоро свадьба. Буквально через полгода!

Сука! Проще дно пробить, чем с этой семейкой договориться! И осознавая, что Аня не уйдет со мной, чувствую себя полным идиотом.

Приперся к ней. Веник этот сраный принес. Костюм нацепил.

А на хуя?

Нужно ли ей это?

— Аня… — хриплю, не скрывая боли. — Не молчи…

Что-то шепнув отцу, Тихая подходит ко мне и кивком головы предлагает пройти на кухню. Но как только мы остаемся наедине, выстреливает:

— Мирон, уходи! Перестань искать со мной встреч. Между нами ничего не может быть, — Аня не кричит, но каждое ее слово попадает прямо в цель. Острым клинком насквозь пробивает.

— Аня… Тихоня… Остановись! Аня! — пытаюсь обнять ее, но она отбивается, уворачивается. — Ты любишь меня?

— Ты знаешь ответ. Хватит задавать мне этот вопрос.

— Скажи! Потому что я ни в чем уже не уверен! — кричу, ощущая, как меня качает. Я тупо не вывожу биться в одиночку. Превращаюсь в малахольную истеричку. Бесит, сука, что любовь вымаливать приходится. — Скажи! Скажи! Скажи!

— Люб… Люб… — всхлипывает Аня. — Люблю… Но…