Станешь моей победой - Викки Марино

Покидая участок, пишу Савельеву одно сообщение за другим.

Анна: «Надо поговорить.»

Анна: «Ты где?»

Чемпион: «Тебе ли не все равно?»

Анна: «Хочу увидеть тебя!»

Чемпион: «Не боишься?»

Анна: «Чего?»

Чемпион: «Последствий своего порыва, например. Да и людям всегда есть чего бояться…»

Анна: «Сейчас я боюсь, что у меня не будет возможности провести с тобой последнюю ночь.»

Чемпион: «Локацию скину»

После этого мне прилетает геоточка — отель в самом центре города.

Не думая о том, что будет после, срываюсь к Мирону. Еду, чтобы сказать, что никогда не переставала его любить и что он навсегда останется для меня самым родным человеком.

Последняя встреча… Последний разговор… Последняя близость… На этом простимся.

Едва такси останавливается около дорогого отеля, высота которого составляет сто семнадцать этажей, а цена за сутки превышает трехмесячную зарплату обычного работника со средним доходом, бросаю на панель несколько мятых купюр и выпрыгиваю из машины. Стараюсь не плакать, пытаюсь сосредоточиться на предстоящем разговоре, в котором мы должны услышать друг друга.

Анна: «Я на месте.»

Чемпион: «803 номер. Администратора я предупредил.»

Чемпион: «Ты еще можешь передумать…»

Анна: «Захожу в лифт.»

Сегодня я точно не уйду, если Мир, конечно, не прогонит. Знаю, перед смертью не надышишься, но я хочу еще на несколько часов продлить наше счастье.

Поднимаюсь на восемьдесят первый этаж, нервно поглядывая на часы. И сейчас на меня накатывает та же паника, что и в момент, когда я вернулась за телефоном в спортзал. Там точно так же стучало сердце, и поселившаяся тревога медленно перерастала в какой-то необъяснимый страх.

Каждый мой шаг — как точка отсчета приближающегося и неизбежного апокалипсиса.

Вдох. Выдох.

Вдох. Выдох.

В номер вхожу без стука. Скидываю босоножки и оставляю рюкзак на пороге.

— Мирон? Ты здесь? — несмело исследуя территорию, бесшумно прокрадываюсь из комнаты в комнату. В номере, на удивление, оказалось очень просторно, светло, при этом уютно и невероятно тихо.

Господи, да у нас весь район меньше, чем эти съемные посуточно хоромы!

— Я в гостиной, — слышу хриплый голос, от которого по коже поползли мурашки.

Мир сидит на диване, попивая янтарного цвета жидкость. На полу разбросаны его вещи, которые он обычно берет на тренировку, а в воздухе витает запах табака и крепкого алкоголя. Савельев выглядит уставшим и потерянным. Но это не удивительно, особенного после того, что произошло в моем доме.

— Зачем ты здесь? Кажется, мы все выяснили часа полтора назад, — говорит Мирон безэмоционально. — Да и ты свой выбор сделала, так что можешь расслабиться.

Переминаясь с ноги на ногу, останавливаюсь в метре от него. Испытывая потребность в прикосновении, все же замираю в нерешительности. Боюсь, что оттолкнет.

— Мирон, ты злишься, и это нормально. Хочешь, прогони меня. Или же выслушай… — голос падает до шепота, потому что на большее меня не хватает. Я полностью истощена. Как эмоционально, так и физически.

— Сомневаюсь, что ты мне скажешь что-то новое, поэтому можешь не утруждаться. Да и слушать очередной высокопарный чес про любовь и твою самоотверженность нет желания, — с таким же равнодушием выдает Мир и, сделав глоток непонятого напитка, морщится. — Тихая, я что-то не пойму: либо ты пришла ко мне, чтобы остаться, либо… — он шумно вдыхает, набивая легкие кислородом, и на какое-то время задерживает дыхание. — Либо уходи… Потому что обратной дороги не будет, Ань. Я покажу тебе, как это больно, когда любимый человек ранит, — говорит на выдохе Савельев и за секунду меняется в лице. В глазах его столько холодного презрения, что не передать словами. Я же этот зрительный контакт не выдерживаю и отворачиваюсь, кусая от волнения губы.