Снова моя - Надежда Борзакова

И потянул меня к машине. Сделал крюк к общаге, чтоб я переоделась. Собственноручно выкинул убитые промокшие ботинки и потертую осеннюю куртку, которая больше меня на два размера. А я… Я смотрела на него, как на бога. Своего личного, персонального бога, который возник из ниоткуда чтоб спасти меня.

Потом Руслан отвез меня в ресторан. Над массивными деревянными дверями с цветными витражными стеклами светилась вывеска. «Монтескью». Возле них стояли двое мужчин, одетых в форменные пальто.

— Добрый вечер, Руслан Вадимович, — синхронно поздоровались они и также синхронно распахнули двери.

За ними было просторное фойе в темных тонах. Паркетный пол — на такой даже ступать жалко грязными сапогами. Но пришлось войти. Не топтаться же на пороге. Руслан помог мне снять пальто. Оставшись в своих вещах — стареньких джинсах и свитере — я остро почувствовала собственную неуместность. Прям ждала, что сейчас один из этих учтивых сотрудников выгонит меня за дверь. Но этого, конечно, не произошло. Никто и виду не подал, что я не так одета. Нас с Русланом провели в зал. Тот был похож зал театра, если б в том вместо партера были столики, а сцены не имелось вовсе. Стены были украшены лепниной с позолотой, скатерти на столах светились белизной. Изящные резные кресла были затянуты шелком. В канделябрах мягко мерцали свечи, рассеивая полумрак. Гостей было мало. Мы поднялись на второй этаж, прошли к одному из прячущихся за золотистыми шторами альковов и сели за столик. Подхваты убрали, и тяжелая ткань спрятала нас от всех остальных.

Скатерть такая белоснежная, что ее страшно коснуться. Ощущение, что стоит, например, положить локти на стол и сразу останутся неприглядные серые следы. Я любила чистоту и как могла следила за собой, но все равно ощущала себя сейчас грязной и неуместной.

— Нравится?

— Ага, — выдохнула я, зачарованно рассматривая канделябр со свечами. Серебристый металл поблескивал от свечей. Изящная, витиеватая ковка была безумно красивой. Тонкая работа.

— Серебряный. Если пропадет, фицы из своего кармана заплатят, — сказал Руслан.

— Трудно успевать обслуживать гостей и следить друг за другом. О сохранности ценностей должна заботиться служба безопасности и отвечать за их исчезновение тоже. Иначе зачем она нужна…

Запоздало поняв, о чем начала говорить, я поспешно заткнулась. Наказание рублем за недостачи, возникшие не по твоей вине, вдобавок к наказанию за собственные оплошности, было для меня больной темой. Но проблемы индейцев вождя не волнуют. Успев понять, что и как работает в этой жизни, я приняла это. И незачем было лишний раз подчеркивать разницу между нами с Русланом.

— Я им плачу нормально, так что можно и поднапрячься. Но насчет секьюрити тоже верно, детка, — он придвинулся поближе, обдав ароматом своего парфюма.

Это его ресторан.

Принесли меню. Взяв в руки папку, затянутую в черную кожу, я погладила ее кончиками пальцев. Потом открыла. Названия блюд, напечатанные красивым шрифтом на мелованной бумаге, сказали мне мало о чем. Ценники оказались красноречивее. Хоть я работала в неплохом месте, они все равно шокировали.

— Я выбрал, а ты? Помощь нужна?

— Нет, — торопливо ответила я, а потом озвучила пару названий блюд, которые были мне знакомы.

Мелькнула мысль, как глупо, что притворяюсь знатоком. Вроде бы Руслан уже все про меня не знает.

Пока парень делал заказ официанту, я любовалась им. Горделивой осанкой, тем, как уверенно и непринужденно себя ведет. Как смотрит. Как пламя свечей отражается в его темных глазах. Слушала низкий, бархатный тембр голоса, от которого по коже бежали мурашки. Руслан. Ветер. Это прозвище как нельзя ему подходило.

Ветер, безвозвратно унесший меня за облака.

*****