Мой Главный - Кира Кан

Я проснулась от яркого света, солнце залило комнату, жизнь, кажется, продолжалась. Под одеялом было тепло, и вылезать на прохладный от кондиционера воздух комнаты не очень хотелось. Но мне был нужен туалет, и пришлось, откинув быстро одеяло, встать с кровати. Встать? Нет, я скорее вытащила себя из нее. Врач вчера предупредил, что несколько дней болевые ощущения — это норма. Но чувствовать сейчас, как ноет все: руки, ноги, бок, лицо — было обидно. В зеркале не узнала себя, лицо отекло, синие пятна гематом испугали. Вчера я не смотрелась с зеркало, а сейчас понимаю, что всю эту вот красоту видел Егор. Да уж… красавица.

На кухне обнаружила Кирилла, тот никак не отреагировал на мой внешний вид.

— Завтракать будешь? Могу приготовить яичницу или кашу сварить.

— Спасибо, только чай. — Странно, что не спрашивает про внешний вид и не подкалывает.

— У меня сегодня тренировка отменилась, так что я день дома, обращайся, если что.

Кир наливает мне чашку чая, ставит на стол и уходит к себе. Рекс тыкает носом в мои колени, чешу ему за ухом одной рукой, второй подхватываю чашку. Травы какие-то, вкусно. Вижу записку от Егора и таблетки рядом. Точно, он улетел к моему отцу, а мне нужно отдыхать. Выпиваю таблетку и возвращаюсь в комнату. Рекс тащится за мной. Хлопаю по кровати, он запрыгивает, крутится, ищет как улечься. Забираюсь под одеяло, руками прижимаю к себе Рекса и засыпаю.

* * *

Неделю я провела дома. Егор предлагает мне уволиться с работы, но я не хочу сидеть одна в квартире. И он не стал настаивать. Я снова вышла на смену в клинику. Егор провел небольшое собрание, попросил о случившемся инциденте не упоминать и помочь мне быстрее адаптироваться в работе. Я не ожидала такого отношения коллег, любопытных взглядов было много, но вопросов мне никто не задавал. Жалели и угощали сладким. Интересно, какую версию он выдал Марии Петровне, она со мной, как с хрустальной обращается.

А вот к психологу Егор меня привез, не спрашивая и сказал, что пока Нелли Геннадьевна ему не подтвердит, что я могу к ней больше не приходить, раз в неделю мне предстоит у нее появляться. Не хотела больше никому ничего рассказывать. Но как-то так само вышло, что делюсь с ней частью своей истории. И говорю о той тяжести, что все еще ощущаю на шее.

Когда Бахтияра уводили полицейские, он обернулся: «Зря ты это сделала. Пожалеешь». Обруч на шее сдавил сильнее, когда я поняла, что это он прошипел мне.

После нескольких встреч с психологом это ощущение стало проходить, трогаю шею пальцами, глажу, тяжесть ушла, я снова могу дышать полной грудью.

Надеюсь, что придет время, когда от страха перед бывшим женихом ничего не останется. От моих надежд на отношения с отцом точно ничего не осталось. Егор сказал, что отец отпустил меня, преследовать не будет. Обещал, что Бахтияр рядом не появится. Хорошо бы…

* * *

Прошло больше двух недель с того дня, когда Бахтияр пытался меня увести из клинки Белова. У нас с Егором нет секса. Он много работает, у него пациенты, деловые встречи и какие — то консультации в НИИ. Каждое утро проводит с Киром, когда тот в городе. Вечерами допоздна читает, пишет что-то. Субботы рабочие, в воскресенье полдня спит, потом у него тренажёрный зал, вечером ужинаем в ресторане. Разговоры о клинике и моих учебных планах, потом он опять за ноутбуком допоздна. С обоими Беловыми чувствую отстраненность, хорошо хоть Рекс всегда искренне рад меня видеть, с удовольствием встречает, идет со мной на прогулку.

Егор достал второе одеяло. Ложится спать, желает спокойной ночи и вырубается. Он ведет себя как дальний вежливый родственник: спокойный тон, никаких касаний на людях, когда мы остаемся вдвоем может приобнять и поцеловать в висок, ничего больше себе не позволяет. Меня мучает мысль, что я не выполняю условий нашего договора. Он свою часть выполняет, а я — нет. Синяки практически сошли. И сегодня я решаюсь… ухожу первой в спальню, раздеваюсь и голой ныряю под одеяло.