Огонь и ветер - Элли Джелли

— Что ты сделал? — я не могла скрыть дрожь в голосе.

— Ничего, — с насмешкой ответил Огнарев, — я даже не выходил из дома! Я весь вечер читал!

Беспокойство нарастало снежным комом и отдавалась тупой болью в висках. Всем своим видом, Алекс давал понять, что пока я решалась на его помилование, он подготовил для меня-что то гадкое.

— Дорогой дневник, сегодня мы с дедушкой ходили на рыбалку и поймали большого карпа…

Мое сердце тут-же рухнуло в пропасть, словно огромной взрывной волной мою душу выбросило из тела, а вместо нее в груди образовалась громадная зияющая дыра. Огнарев произнес цитату из моего дневника.

— Сколько ты его вела? — надменно спросил Алекс и еще раз затянулся, — Лет пятнадцать? Если ты описывала только самые яркие события, то мне тебя даже жаль, у тебя ужасно скучная и не интересная жизнь!

Он топтал ногами мои самые сокровенные чувства, каждая строчка в этом дневнике была написана не просто так и слишком много для меня значила. Алекс переворошил грязными ботинками мои воспоминания и надругался над моей болью.

— Школа, театральные сценки, какие-то никчемные грамоты, — Огнарев ядовито чеканил каждое слово, — про первый поцелуй было более-менее интересно, потом опять пошла одна нудятина! Зачем ты вообще писала эту наивную дичь?

Я снова ощущала себя маленькой беззащитной девочкой. К горлу подступали слезы, а я просто стояла, как вкопанная и смотрела на демона глазами, полными разочарования и смертельной обиды. Если Алекс хотел меня сломить, к него это получилось.

— Впрочем, последние три сезона выдались неплохими, — Алекс затушил сигарету прямо об кофейный столик и опустошил бокал, — Дорогой дневник, мое сердце разбито, Комов пригласил Лерку на медленный танец!

Блондин жеманно кривлялся, изображая меня и говорил театральным голосом. По моему лицу катились огромные горькие слезы, я даже не дышала, только все так-же не отводила от него глаз, каждое движение и каждое слово Огнарева, вбивало гвоздь в мою грудную клетку.

— Как можно три года убиваться по какому-то недоумку? — злобно выкрикнул Алекс, — И часами исписывать листы, восхищаясь какой же он красивый, умный, талантливый! Самый лучший мужчина на земле!

За моей спиной раздался треск стекла от разбитого об стену бокала, я сжалась в испуг, но не двинулась с места.

— И после этого, я — жалкий? За три года тебе не удалось выпросить, чтобы тебя хотя бы трахнули!

Черные глаза Алекса метали в меня молнии, я видела, как в нем стремительно разгорается пожар и пространство вокруг него пылает от ярости. Он тяжело дышал, сжимал кулаки и челюсти, и готов был разорвать меня.

— Спасибо, что уделила мне пару строчек, правда даже без имени, и написала с свой сборник кринжатины, как тебе плохо со мной живется!

— Где дневник? — тихо спросила я, глотая соленые капли.

— В раковине! — агрессивно бросил Алекс.

На трясущихся ногах, я прошла в кухню и остановилась в паре шагов от мойки, я уже знала, что меня там ждет, но упорно не хотела верить, что Огнарев это сделал. Преодолев себя, я сделала два шага и опустила глаза вниз. Среди горстки черного пепла, лежали две железные канцелярские скрепки, которыми я крепила к обложке тетради старые, выпавшие страницы. Все что осталось от моей памяти- это обугленный переплет и две небольшие железки.