Огонь и ветер - Элли Джелли

— Не важно. Это жизнь, такое бывает…Если хочешь, можешь оставаться здесь, тем более у нас с тобой собака, а еще у тебя нет работы и жилья. Но хочу тебе сказать, что больше ты мне ничего не должна. Я про деньги за тачку.

Каждое его слово больно отдавалось в моем сердце и резало его наживую.

— И про все остальное тоже, — хладнокровно добавил Алекс, — выбери себе в интернете какой-нибудь нормальный диван, чтобы раскладывался, а я оплачу.

К горлу подступали слезы, но плакать мне никак нельзя. Я уже видела Огнарева злым, жестоким, раскаивающимся, флиртующим, пытающимся очаровать, и смирилась со всеми его сторонами, но таким, какой он был сейчас, я не хотела его принимать.

— Ты же специально сделал это? — я стиснула зубы, чтобы не разрыдаться.

— Что?

— Дождался, пока я влюблюсь в тебя… — у меня дрогнули губы, — и решил бросить.

— Нет, ты правда мне нравилась, Катя.

— Что изменилось?

— Я просто перегорел, — спокойно и безэмоционально ответил Алекс.

Он поднялся из-за стола, поставил посуду в раковину и вышел из комнаты. Я закрыла глаза и по щекам побежали жгучие слезы. Мне казалось, что когда я услышу, что он больше ничего ко мне не чувствует, я умру от боли, но я все еще была жива. По крайней мере, мое сердце все еще билось, кровь бежала по венам, легкие снабжали организм кислородом и внешне я казалась вполне здоровой, но внутри я разбилась, как паутинка тонкого стекла.

Герда коротко лизнула мою ногу и побежала вслед за Алексом. Я слышала, как он собирается, чтобы в очередной раз уйти. Удивительно, но он принес мне самую большую горечь, ни когда унижал меня, выкручивал руки, кричал, угрожал, топтал самолюбие и сжигал мои детские воспоминания, а когда нормально, по-взрослому сказал, что не любит и не хочет держать рядом с собой. Я была раздавлена.

Когда он ушел, я надела его светлое поло, которое было на нем, когда мы в последний раз ездили в парк, оно все еще пахло его духами и ароматом кожи. Я легла в постель, на его сторону кровати, и крепко обняла его подушку. Она тоже хранила его запах. Слез почти не было, я чувствовала только выгорание и дикую меланхолию. Алекс опустошил меня, как сосуд, выпив из меня все жизненные силы, эмоции и душевный огонь. Он потушил меня, как спичку, превратив в мое сердце в обугленное пепелище.

Как же тебя угораздило так сильно вляпаться, Катя?

Мне было намного проще ненавидеть Огнарева и желать ему смерти, чем так откровенно и безрассудно его любить. Правильно говорят, что самая сильная любовь- не взаимная.

Я пролежала в постели до позднего вечера, я не вставала чтобы поесть или попить, только ближе к вечеру я заставила себя подняться, чтобы накормить Герду и вывести ее на прогулку. Она словно чувствовала, что наша маленькая семья разрушена и тосковала вместе со мной, не желая, как прежде, весело скакать короткими лапками по скверу и гонять птиц.

После прогулки я снова залезла под одеяло и погрузилась в свои грустные мысли. За окном стояла глубокая ночь. Сегодня было необычайно холодно и деревья клонились от бушующего, ураганного ветра. Я слышала, как Герда тихонько поскуливает в коридоре и поджимала губы от обиды за нас. Теперь нужно думать, как мы будем жить дальше.

Ветер все набирал силу и из-за свиста стихии, звучавшего с улицы, я не сразу услышала, как в двери повернулся замок, но когда Герда радостно зацокала лапками по ламинату и принялась звонко тявкать, я сразу поняла, что Алекс вернулся.

— Это твоя собачка? Такая милая!

Я услышала незнакомый женский голос и мое сердце оборвалось, оно мгновенно заколотилось в тысячу раз быстрее, чем обычно. Я прижалась к кровати и испуганно навострила уши. Но Герда так сильно радовалась возвращению хозяина, что от ее шума, я не разобрала, что ответил Алекс незнакомке.

— Проходи, сейчас достану бокалы.