Исключительно моя - Ника Орлова

Мне приносят мой заказ. Надламываю вилкой нежное крабовое мясо и отправляю в рот, вкусно. Наливаю еще водки. Хочется напиться, крепко, до беспамятства, выкинуть, к хр*нам из головы все и даже Яну. Просто расслабиться и побыть тем Вадимом, которым я был до встречи с ней.

— Привет, — Корнев садится напротив, откуда только взялся? — Еду мимо, а тут твоя машина стоит. Думаю, да ладно, не может быть. Но в городе не так много Ламборгини, решил остановиться и убедиться. А когда узнал твой номер, понял, что тебе хр*ново, раз тут завис. Мне тоже хр*ново, возьмешь в компанию?

— А у тебя что? Очередная любовница не дала?

— Нет таких, что мне не дают, — улыбается он, — но я все чаще замечаю, что не в этом счастье.

— Проснулся, бл*дь.

— И не говори. У Ксюхи вчера был, она сказала Янка на прошлой неделе уехала в Питер.

— Уехала.

— А что, все-таки, произошло? Ведь ничего не предвещало.

Официантка подходит к нам, интересуется, что будет заказывать Корнев.

— Рюмку и мясную нарезку принеси.

— Поняла, — удаляется девушка.

— Мне казалось, у вас все серьезно, — продолжает он.

— Мне тоже так казалось. Но жизнь все расставила по местам по своему усмотрению.

— Почему она ушла?

— Устала жить по моим правилам, стала остро реагировать на пересуды и разговоры за спиной. Я ж не святой рыцарь, Ром, ей просто стало сложно со мной.

— И ты так легко отказался?

— Хм, — усмехаюсь, водка притупила все процессы, и мысли потекли плавно и откровенно, — не легко, Рома. Это был прыжок с обрыва. И приземлился я жестко, сломав себе кости и растеряв, пока летел, способность чувствовать что-либо, кроме этой гребаной боли и пустоты.

— Любишь ее?

— Люблю… Хотя все, что я чувствую к ней, в этом слове не уместить. Это что-то сродни шизофрении. За все мои грехи, бл*дь, наказание.

— Как ты мог ее отпустить?…

— Она и так всегда подстраивалась под меня, пришло время подумать о ней.

— Отправив подальше? Ты уверен, что ей это было нужно? Знаешь чего хотят женщины от мужиков?

Поднимаю на него глаза.

— Штамп в паспорте. Не знаю, почему это для них так важно, но, бл*дь, именно это для них показатель любви. Можно вывернуться наизнанку, бредить ею, каждый день доказывать свои чувства, но поверит она тебе только тогда, когда ты это узаконишь чертовой подписью в какой-то книге, в каком-то ЗАГСе. Именно это мне назвала Ксюха одной из причин вашего разрыва.

— У нас шестнадцать лет разницы, нах*р Яне такой брак? — разливаю водку по рюмкам. — Когда ей будет сорок, посчитай, сколько будет мне. Да и взвоет она от моих ограничений, а я по-другому не смогу, я ее только сам к себе не ревную. Я бл*дь, Матвею по голове из-за нее настучал!

— А ты с ней об этом разговаривал? Или решил все за двоих?

— Хочу, чтобы она была счастлива.

— А ты? Будешь счастлив?

Подкуриваю сигарету, вдыхаю горький дым. Я слишком ее люблю, чтобы думать о своем счастье за счет отнятых у нее возможностей.

— Знаешь, — продолжает Корнев, — я ведь, раньше тоже воспринимал все по-другому. Казалось, так надоело жить в обязательствах. Ксюхины претензии, скандалы, вечные шифры, чтобы просто трахнуть подвернувшуюся телку. А когда она подала на развод и дала мне свободу, оказалось, что это все такая х*рня. Нет той эйфории, которую, казалось бы, должен испытывать человек, все время желавший свободы. Я каждый вечер провожу в ресторане, меняю баб, как перчатки, живу, как мечтал. Но все чаще хочется поехать домой к Ксюхе. Чтобы дети выбежали навстречу и кинулись на шею, чтобы жена ужином накормила, а потом лечь в свою кровать и заняться с ней сексом, а утром услышать ее: «Рома, хватит дрыхнуть, давай кофе пить»…