Золотая лихорадка - Конни Мейсон

— Оставь меня в покое! — сердито воскликнул Чейз. — Я не хочу об этом говорить.

— Зря ты так, — вздохнул Расти. — Рано или поздно тебе захочется с кем-то поделиться, лучше доверься мне. Мы вместе уже много лет, и разве я дал тебе хоть один плохой совет? Объясни, что случилось? Почему ты помчался в Монтану как ошарашенный? Ведь в Доусоне ты говорил мне, что хочешь жениться на Мэгги.

Чейз нахмурился. Прошло уже столько времени, а ему все еще тяжело слышать ее имя.

— Ничего особенного у нас с ней не произошло, — с трудом выдавил он. — Просто леди решила, что неученый ковбой ей не пара. Пока я вкалывал и тосковал по ней на Клондайке, мисс Эфтон вовсю миловалась с этим проклятым конником.

— С капитаном Гордоном? — изумился Расти. — Я знал, что они друзья, но не думал, что настолько близкие. А может быть, ты ошибся, сынок? Что Мэгги-то тебе сказала?

— Почти ничего, — буркнул Чейз. — Да и что она могла сказать, если я застал их ночью вместе?

— Все равно надо было ее выслушать. Мало ли какая для этого могла быть причина. Но ты, конечно, как всегда, сделал скоропалительный вывод? — спросил Расти, хорошо зная горячий и взрывной характер своего молодого друга.

— Сделанный мной вывод сам бросался в глаза, — усмехнулся Чейз. — Ты ведь всего не знаешь.

— Надеюсь, ты мне расскажешь.

— Ты этого хочешь? Тогда слушай: Мэгги беременна. Она ждет ребенка от Скотта Гордона.

Расти был в шоке. Он никак не мог поверить в то, что Мэгги, добрая, отзывчивая Мэгги, которая приносила ему леденцы, способна на такое предательство.

— Проклятье! — одними губами прошептал сержант. — Ты уверен?

— По-твоему, я не знаю, как выглядит беременная женщина, или ты считаешь, она ради моего приезда привязала подушку к своему животу?

— Нет, нет, ты меня не так понял. Я имел в виду, уверен ли ты в том, что это ребенок Гордона?

— Конечно! — убежденно воскликнул Чейз. — Мы с Мэгги не виделись ровно девять месяцев, и будь ребенок моим, она его уже родила бы. Но когда я к ней заявился, леди еще находилась в приятном ожидании, а значит, зачала дитя позже.

— Но ты дал ей хоть слово сказать? — сердито спросил Расти. — Позволил объяснить тебе все?

— Нечего тут объяснять, — с горечью проговорил Чейз. — Доказательство ее неверности было у меня перед глазами.

— И ты обиженно убежал из Сиэтла, поджав хвост, — констатировал Рид. — Вот уж не думал, что ты такой трус, Чейз Макгаррет.

— А что мне, по-твоему, оставалось делать? — взорвался Чейз. — Мэгги выставила меня полным дураком. Она говорила, что любит меня, а сама изменила при первой же возможности; говорила, что бесплодна, и зачала. Зачала ребенка от этого треклятого конника, нарочно, чтобы побольнее досадить мне, знает ведь, как я его ненавижу. Я так верил ей, а она обманывала меня на каждом шагу. Зачем она это делала, Расти? Ответь мне, если сможешь, зачем?

— Не знаю, сынок. Женщины — странные существа, и нам порой трудно понять их. Но я уверен в одном: тебе надо было остаться и выяснить хотя бы то, почему Мэгги солгала тебе. Может быть, тому были свои причины? Не могла же она врать лишь для собственного удовольствия.

— Слишком поздно. Мэгги сделала свой выбор и сейчас, наверное, нянчится с малышом, который точь-в-точь похож на капитана канадской королевской полиции Скотта Гордона. Я потерял ее, Расти, и мне пора заняться устройством собственной жизни. В конце концов Маргарет Эфтон не единственная женщина на свете.

— Если ты имеешь в виду Вирджи, то прежде тебе придется убедить Кейт в том, что Мэгги ушла из твоей жизни навсегда. Пока она не будет в этом уверена, ни за что не отдаст тебе племянницу. Кейт в ней души не чает, да и я полюбил девочку, и нам не хотелось бы, чтобы ты сначала развлекался с ней, а потом бросил ради той, которая все еще занимает твое сердце. Мы не дадим Вирджи в обиду.

— Я не собираюсь ее обижать.