Мой сладкий грех - Ника Орлова

— Мне по фигу.

— Я так и поняла…, — пытаюсь задеть его, перехватываю взгляд Назара, он смотрит на руку Мусаева у меня на спине, чуть выше талии. Карим никогда не церемонился, мы всегда довольно близко общались. Сейчас он сгреб меня своими большими лапами в объятия и думает о своем, но разве Волкову это докажешь.

— Правда, по фигу. Я с первокурсницей замутил, познакомлю вас после боя.

— Дай угадаю, назло Ульяне?

— Может и так, но девчонка топовая.

— Так ты хочешь, чтобы Ульяна пришла и увидела, что ты не один? Я больше в ваших амурах не участвую, не буду приглашать ее на твой бой.

— Бабская солидарность…

— Я в этой истории скорее на твоей стороне, и Ульяна об этом знает. Просто не хочу больше слушать от тебя упреки.

— Я же извинился за тот случай в клубе. Пьяный был, злой.

— Да проехали. Правда, не сержусь, просто не хочу в этом участвовать.

После танца Мусаев приводит меня на место и выходит на улицу принять звонок. За столом пусто, все куда-то разбрелись прямо с танцпола. Назар возвращается, садится на свое место, решаю расставить точки прямо сейчас.

— Тебе не понравилось, что я пошла с ним?

— Почему тебя это не заинтересовало до того?

— Карим не привык спрашивать, да я и не успела отказать. Я хочу понять твои чувства, просто ответь.

— Если бы не видел, как он обтирался соплями из-за твоей подружки, возможно, сказал бы ему пару ласковых. А потом тебе… А если по ощущениям, то да, я не хочу, чтобы ты с ним танцевала.

— А я не хочу, чтобы ты танцевал с этой, — киваю на брюнетку. — Кто она вообще такая?

— Жена того папика, что рядом с ней.

— Ммм, ушки-пузико-кошелечек? — в очередной раз удивляюсь, как не противно таким красивым девушкам спать с такими мужчинами. Насколько должна быть сильной потребность в деньгах?

Назар хохочет, наполняет наши бокалы.

— Давай за то, что тебе в этом плане повезло и тебе попался красивый мужчина.

— Ну ты, прям, скромняга.

В самый разгар веселья, в общем шуме голосов и музыки, узнаю свою любимую иностранную песню из старых. Когда-то услышала в папином плейлисте в машине и теперь включаю каждый раз, когда еду с ним. Она у меня, почему-то ассоциируется с Назаром. Поднимаю на него глаза, уголок его губ приподнимается, он помнит. Как-то она звучала по радио в его машине, и я сказала ему об этом.

— Идем танцевать? — улыбается он.

— Идем.

Ведет меня на центр зала, теряемся среди других пар и медленно двигаемся в такт красивой мелодии. От его ладони на пояснице разливается тепло, я впервые за весь вечер прикоснулась к нему.

— Знаешь, что я поняла?

— Что?

— Что я за тобой соскучилась.

— Она поняла, блин. Я третий час сижу почти впритык с твоей голой ногой и делаю вид, что меня это не волнует.

— А тебя волнует?

— Ты что издеваешься? — возмущенно улыбается Волков.

Я растягиваю улыбку и оставляю его претензию без ответа.

— У тебя ресница на щеке, — он фокусирует взгляд на левую щеку.

— Сними.

Он смахивает большим пальцем по коже, но ресница не поддается.

— Блин, — повторяет движение.

— Руки-крюки? — улыбаюсь я.

— Да какого черта? — возмущается Назар.

Машинально собственнически притягивает к себе, поддевает ногтем ресницу и смахивает на пол. Делает еще два мазка пальцем по лицу, на месте откуда убрал ее. Наши лица почти соприкасаются, и я понимаю, что мы увлеклись процессом.

— Мы стоим, — шепчу ему, не шевелясь.

— Что?

— Мы не танцуем, мы стоим на месте.

До него доходит смысл, и он снова начинает раскачиваться, ослабив хватку, подстраивая меня под ритм.