Грейсон и Зейн сидят в другом конце комнаты и пишут Уайатту сообщение об удалении доказательств убийства мистера Монтгомери с компьютера Кэла — теперь, когда расследование открыто. Если кто-то и может это сделать, так это он. Истон лежит рядом с Тессой в постели, а Саванна проводит пальцами по моим волосам. Никто не знает, что сказать, поэтому вместо этого все молчат, что может быть еще хуже.

Врачи и медсестры начинают перешептываться, и когда я смотрю на стеклянную дверь, я вижу, как их глаза расширяются. Только когда я встаю и иду в зал, я понимаю, почему.

Хирург, покрытый таким количеством крови, что это вызывает тревогу, задает вопрос медсестре за столом. Она кивает и указывает на меня, грустно улыбаясь, когда он подходит ко мне. Половина меня кричит, чтобы бежать — с ним, выглядящим так, после девяти часов, это не может быть хорошо — но мои ноги не двигаются. Они посажены на место, практически приклеены к полу.

— Мисс Каллахан? — Я медленно киваю. — Я доктор Гаррисон. Я был хирургом, оперировавшим мистера Вона. — Он смотрит на меня, ожидая ответа, которого он не получит. Наконец, он продолжает. — Как вы знаете, у него было огнестрельное ранение в грудь. Пуля пробила его аорту, и кровопотеря была значительной. — Я делаю глубокий вдох, ожидая услышать слова, которые, я знаю, убьют меня изнутри. — С учетом сказанного мы смогли исправить ущерб и заставить его сердце снова биться. Однако, учитывая количество кровопотери и количество травм, мы все еще находимся в стадии ожидания и наблюдения.

Моя рука взлетает, чтобы прикрыть рот, когда рыдания сотрясают меня. — Он… он жив?

— Так и есть.

В этот момент мои ноги подкашиваются, и я падаю на землю. Саванна бросается ко мне, обнимает меня и притягивает к своей груди. Когда я оглядываюсь на комнату, мои глаза встречаются с глазами Зейна — в его глазах тоже слезы. Он жив.

***

В ту секунду, когда его привезли в отделение интенсивной терапии, с трубкой в горле, чтобы он дышал, и большим количеством мониторов, чем я когда-либо видела, я мгновенно оказываюсь рядом с ним. Медсестры пытаются обойти меня, подключив его ко всему, что им нужно, и расположив его, но это становится слишком сложно.

— Дорогая, почему бы тебе не подождать со своей сестрой, и мы приедем за тобой, как только закончим.

Я неохотно киваю, выхожу из комнаты в коридор. Однако в ту секунду, когда я поворачиваюсь к комнате Тессы, знакомое лицо останавливает меня.

Картер стоит там с букетом цветов в руке, слабо улыбаясь. Я делаю глубокий вдох, прежде чем подойти к нему.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

Он пожимает плечами. — Мой отец рассказал мне, что произошло. Я беспокоился о тебе.

Это мило, правда, но он заслуживает того, кто может ответить взаимностью на его чувства.

— Картер, — начинаю я, но он перебивает меня.

— Я знаю, ты выбираешь Нокса, — говорит он. — Я понимаю. Я не могу конкурировать с кем-то, кто на самом деле получил пулю за тебя. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке. — Его руки тянуться ко мне, нежно обнимая. — Он действительно счастливый парень, Делейни. Я надеюсь, что у тебя все получится.

— Спасибо.

С этими словами он оставляет цветы на стойке и уходит, оглядываясь только один раз, чтобы улыбнуться мне, прежде чем войти в лифт. Я тоже надеюсь, что все получится.

***

Стул рядом с кроватью Нокса вряд ли можно назвать удобным, но ни одна часть меня не собирается уходить. Писк его кардиомонитора — единственное, что убеждает меня, что он все еще с нами. В остальном он такой же безжизненный, каким был, когда его вытащили из машины скорой помощи.

— Как сегодня наш парень? — Спрашивает Зет, входя в комнату.

Я пожимаю плечами. — Никаких улучшений, но и ничего негативного. То же, что и вчера.

И за день до этого. И за день до того.