Бунтарь - Келси Клейтон

Я просматриваю запись с камеры наблюдения за тот день, надеясь, что ей удалось зафиксировать разговоры моего отца с моим дядей до того, как я вошла в комнату. Прошло много времени, прежде чем я научилась маневрировать в этом месте, не попадая в объективы камер. Я никогда не понимала, почему этот человек чувствует необходимость записывать то, что происходит внутри его дома.

В ту секунду, когда на экране появляется мой дядя, мне сразу же хочется блевать. Прошло шесть месяцев с тех пор, как мне приходилось видеть его в последний раз, и мне это нравилось. Джексон, предавший этого человека земле, был лучшим решением для всех.

Просматривая запись, я не слышу ничего подозрительного — потом я вспоминаю приглушенный разговор, который они прервали в ту секунду, когда я спускалась по лестнице. Я переключаю видео на то, что из фойе, и нажимаю воспроизведение.

— Мои люди искали его всю ночь, но ничего не нашли, — говорит Доминик моему отцу.

Он прислоняется к стене. — Да, ну, если он с Делейни, тогда Тесса — лучший способ выманить их. Девушка, может, и умна, но когда дело касается ее сестры, она готова на все.

— Это может стать некрасивым. Если Делейни не думает, что Тесса в беде, Нокс может убедить ее прятаться.

— Все в порядке. Может быть, ты даже заставишь Тессу начать вести себя прилично. Напугай ее хорошенько.

Дом усмехается. — Принимаешь желаемое за действительное. Эта девушка — безнадежное дело. Но я сделаю все, что в моих силах.

Мой отец кивает. — Просто пообещай мне одну вещь — Нокс Вон не выберется оттуда живым.

Я появляюсь в поле зрения с улыбкой на лице, понятия не имея, что должно было произойти и как это погубит меня.

Я останавливаю видео, и моя грудь сжимается, как в тисках, угрожая затащить меня в глубины отчаяния. Позыв к рвоте появляется, когда мой желудок переворачивается. Единственный человек на этой планете, который призван защитить меня от мирового зла, без раздумий повел меня прямо на бойню.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — Мой отец стоит в дверях, он очень похож на человека, который вырастил меня, но я вижу его совершенно в другом свете.

Я вытираю выступившие слезы тыльной стороной ладони и встаю. — Ты знал.

— Прошу прощения?

— Не прикидывайся гребаным идиотом. Ты знал! — Кричу я. — Ты знал, какие у него были планы, когда он заехал за мной тем утром, и все равно позволил ему забрать меня!

Он нерешительно делает шаг вперед. — Тесса.

Взяв ближайшую ко мне вещь — случайно оказавшуюся фотографией нашей такой счастливой семьи в рамке, как кстати, — я бросаю ее прямо в него, и он отскакивает назад.

— Ты хоть представляешь, что они сделали со мной в тот день? Чему ты позволил случиться? — Я бросаю что-то еще — на этот раз пресс-папье. — Я была заперта в комнате с четырьмя парнями, в то время как Доминик позволял им делать со мной все, что им заблагорассудится! Я часами терпела приставания мужчин, которые были такими же больными и извращенными, как и он!

Поднимая руки в знак защиты, он остается на месте. — Я не знал, что он позволит этому настолько выйти из-под контроля.

— О, пожалуйста! Ты, блядь, практически сам попросил его!

Я нажимаю кнопку на компьютере, и он воспроизводит ту часть, где он говорит о том, как напугать меня, чтобы заставить вести себя прилично. Слушать это один раз было тяжело, но услышать это во второй раз — сущий ад. Тон его голоса, как будто он шутит с самим дьяволом о том, какое я безнадежное дело, это как удар ножом прямо в сердце. Все надежды, которые у меня когда-либо были на отношения с моим отцом, умирают в одно мгновение.

Он вздыхает. — Все, что он сказал мне, это то, что собирался использовать тебя, чтобы напугать Делейни и Нокса и заставить их больше не прятаться. Это все, что я знал.