Все, что слетает с его губ, — не что иное, как чертова ложь. Этот дом. Эта жизнь. Все это лишь видимость. Он не заботится ни о ком, кроме самого себя. Он доказал это, когда бросил своих собственных дочерей в логово льва.

Я оглядываю офис в поисках выхода своей ярости. Внутри меня закипает ярость, и все, чего я хочу, — это заставить его почувствовать хотя бы каплю той боли, которую я перенесла.

Я вытаскиваю клюшку для гольфа и внимательно осматриваю ее. Это подойдет. — Нет, видишь ли, мне очень трудно в это поверить. Особенно потому, что я слышала, как ты приказывал ему не выпускать Нокса оттуда живым.

— Тесса, — пытается он снова, но это бесполезно.

— Он пытался убить Делейни!

Я хватаюсь за рукоятку дубинки, и его глаза расширяются, когда я со всей силы замахиваюсь ею на его компьютер.

— Он чуть не убил Нокса!

На этот раз я замахиваюсь на все остальное на столе, отправляя все это в полет.

— Его гребаным намерением было убить нас всех!

Книжная полка.

Я беру самое дорогое, что есть у моего отца, — позолоченный футбольный мяч с автографом, который Эйнсли однажды подарила ему на Рождество, — и держу его в руке.

— А потом у тебя хватило наглости сыграть роль жертвы.

Невеселый смех эхом вырывается из меня, когда я подбрасываю эту дурацкую штуковину в воздух и швыряю ее через всю комнату, наслаждаясь звуком, который она издает, и выражением его лица.

— Тесса, остановись! — Кричит он, как будто у него есть какое-то право голоса в этот момент.

Свет, проникающий через окно, отражается от куска металла на земле и привлекает мое внимание. Ключ. Взяв его в руки и прочитав этикетку на нем, я крепко сжимаю его в ладони и встречаюсь взглядом с отцом.

— Пошел ты, — выплевываю я. — Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Не сейчас. Никогда. — Я делаю еще пару шагов, пока не оказываюсь прямо перед его лицом. — Ты кусок дерьма, и я надеюсь, что ты сгниешь в аду рядом со своим братом.

Когда я вручаю ему клюшку для гольфа, он молча наблюдает, как я покидаю только что разрушенное пространство и полностью покидаю дом.

***

Я сворачиваю на длинную подъездную дорожку к уединенному участку. Знакомый, огромный дом стоит в конце, насмехаясь надо мной. Я беру канистру с бензином с пассажирского сиденья и вылезаю из машины. Когда я подхожу ближе, по моим венам не течет ничего, кроме ненависти, которую я испытываю к человеку, который жил здесь.

Вставляю ключ в замок, дверь распахивается, и я вхожу внутрь. Все выглядит точно так, как я это помню: мебель, декор, цвета. Воспоминания о том, как мы с Делейни бегали по этому месту детьми, угрожают всплыть на поверхность, но я больше не приветствую эти воспоминания.

Я хожу по нижнему этажу, поливая бензином каждую комнату. Затем, когда все потушено, я достаю из кармана спички.

— Ни у кого не будет чего-то на память о тебе, — говорю я вслух. — Ты этого не заслуживаешь. Память о тебе, блядь, умрет, как это сделал ты.

Чиркая спичкой о пачку, я позволяю ей упасть на землю и отступаю, когда пламя пробегает по бензиновому следу, представляя, как мои воспоминания сгорают вместе с этим домом.

19

АШЕР

Я расхаживаю по своей гостиной, не находя утешения даже в стакане виски, который сжимаю в руке. Мои глаза бросают взгляд на часы в сотый раз с тех пор, как я вернулся домой. На час позже.

Увидев Тессу этим утром с двумя парнями, которых я не узнал, я почувствовал дискомфорт внизу живота. По тому, как тот смотрел на нее и прикасался к ней, было ясно, что у них общая история, которой нет у нее и у меня. Колби сказал бы мне, что я ревную — что я боюсь потерять ее из-за кого-то ее возраста или еще какого-нибудь дерьма — но лично я наслаждаюсь тем, что у нас происходит. Подайте на меня в суд за то, что я не хочу, чтобы это заканчивалось.