Она разворачивается и выбегает из комнаты, не давая мне ни секунды, чтобы что-то сказать в ответ. Я оглядываю пустую кухню и дергаю себя за волосы. Как будто все во мне накапливается, и я на грани срыва. Между видением спирали моего отца и желанием отомстить и пониманием того, что единственный способ добиться этого — пожертвовать отношениями с Леннон. Это все гигантское гребаное шоу дерьма, и я больше не могу этого выносить.

Где бы ни была моя мама, ее определенно здесь нет. Это место пусто, как заброшенный дом, за исключением одной комнаты. Башня принцессы.

Я поднимаюсь наверх и даже не утруждаю себя стуком, прежде чем ворваться внутрь. Леннон едва смотрит в мою сторону, и очевидно, что у нее нет желания разговаривать со мной прямо сейчас, но мне все равно.

— Ты этого не понимаешь, — говорю я ей.

Она закатывает глаза. — Что? Чего я не понимаю? Что твоя мама разлюбила твоего отца и поставила себя превыше всего, уйдя от него к кому-то другому? Что твой отец плохо с этим справился? Что ты, кажется, не можешь смириться с тем фактом, что не всегда все получается так, как ты хочешь? Скажи мне, Кейд. Чего я не понимаю?

Я вскидываю руки в воздух. — Она все разрушила! Даже ты и я! Я не могу заполучить ту чертову девушку, которую хочу, из-за нее!

— Единственная причина, по которой ты знаешь девушку, которую хочешь, — это она!

— Да, здорово, — усмехаюсь я. — Сделать ее запретным плодом, который я никогда не смогу получить, — это такой подарок.

Ее брови хмурятся. — Что случилось с «мы разберемся с этим, когда придет время»? Что с этим случилось?

— Случилось то, что ни один из нас не осознавал серьезности того гребаного выбора, который мы делали!

Она раздражается. — Итак, что было последние несколько недель? Просто чем-нибудь занять свое время перед моим отъездом в колледж?

Я стону, отводя взгляд. — О, не надо мне этого. Вчера я увидел это на твоем лице. Когда дело доходит до драки, ты всегда выбираешь своего отца.

— Ты этого не знаешь!

— Тогда скажи мне, что я неправ!

Она выглядит так, словно хочет придушить меня, когда качает головой и отворачивается к окну, оставляя меня совершенно без ответа.

— Ты не можешь, — говорю я ей. — Ты не можешь, потому что ты не хуже меня знаешь, что он имеет гораздо большее значение, чем я.

— Но это не значит, что ты не важен. Он мой отец, Кейд. Он единственный родитель, который у меня был, сколько я себя помню.

— А я?

Она сухо смеется. — Ты тот парень, который кричит на меня после того, как я сделала что-то хорошее для него.

Я делаю долгий выдох. — Ты права, мне жаль. Но разве ты не видишь, какой это пиздец, что тебе даже пришлось это сделать?

— Я просто пыталась помочь, — говорит она.

— Помогаешь парню, который, черт возьми, этого не заслуживает! — Моя кровь кипит, мои зубы скрипят друг о друга. — Если бы я хотел отомстить, чего я ищу, если бы я разлучил наших родителей только для того, чтобы соединить своих, и твой отец пострадал в процессе, что тогда? Кого бы ты на самом деле выбрала, если бы до этого дошло?

— Я не знаю! — Кричит она. — Но, очевидно, ты не веришь, что это вообще к чему-то приведет, так что иди! Убирайся!

Ни одна часть меня не хочет уходить, но давайте будем честными. Это к лучшему, не так ли? Как так мило заметил Брайс прошлой ночью — у нас все равно не было шансов, так что лучше, чтобы это закончилось сейчас.

Я смотрю на Леннон, видя ее такой отстраненной от меня, когда она смотрит в окно. — Неважно.

Ноги сами несут меня к двери, и я захлопываю ее за собой, но как только нас разделяет деревянная перегородка, я останавливаюсь. Оборачиваясь, я хватаюсь за дверной проем обеими руками и опускаю голову. Я делаю несколько глубоких вдохов.