Плотское желание - М. Джеймс

Я опускаю телефон на колени и смотрю на платье, туфли и сверкающий чокер. Одна ночь притворства не повредит.

В конце концов, Данте тоже знает, что это все.

Просто притвориться…

К тому времени как я собралась, в животе у меня бурлило от нервов, и я сомневалась во всех своих решениях.

Рико расстроился из-за того, что я не работаю в пятницу вечером в салоне. Пятничные и субботние вечера, это почти святая святых, вечера, когда для того, чтобы не прийти, должна быть очень веская причина. Я не могла сказать ему, что Данте пригласил меня на свидание, поэтому пришлось придумать ложь о плохом самочувствии. Я старалась изо всех сил, но за четыре года работы в "Ночной орхидее" я редко болела. Не могу отделаться от мысли, что он сочтет это подозрительным. И это будет еще один гвоздь в мой гроб, если он когда-нибудь узнает. Как те восемьсот долларов, которые я отложила на уплату налогов на недвижимость, после того как рассказала Рико, что Данте едва дал мне чаевые в тот первый сеанс.

Я до сих пор не знаю, поверил ли он в это.

Я принимаю душ и сушу волосы, нанося крем для кудрей на волны и используя старый диффузор, который у меня есть для фена, чтобы попытаться уложить их. Я редко делаю что-то, что не сворачивается в хвост или пучок, и, накручивая волосы на бигуди, которые, как я думаю, остались здесь от моей матери пару десятилетий назад, я снова задаюсь вопросом, о чем я думаю.

Все, кто там будут находиться, посмотрят на меня и поймут, что я не принадлежу к их миру. Не понимаю, откуда у Данте такая уверенность, что я не стану позорищем.

Платье — еще одна вещь, которая заставляет меня задуматься. Было здорово слышать, как Данте по телефону описывал, как он представляет себе меня в нем, под которым ничего нет, но на самом деле это заставляет меня краснеть еще до того, как я разденусь. Я побрилась в душе тщательно, впервые за много лет, потому что не могла представить, как надену такое платье, если только не буду голой как яйцо. Но теперь я чувствую себя еще более уязвимой.

Я должна бросить эту идею. Написать ему смс и сказать, что я заболела.

Платье смотрит на меня с вешалки, и я отвечаю ему тем же.

Если я не пойду, то проведу вечер на диване с мороженым и знакомым телешоу, а может быть, поздно вечером прогуляюсь по пляжу, прежде чем завалиться в постель. Все эти вещи обычно кажутся гораздо более привлекательными, чем поход на гламурную вечеринку, где я, несомненно, буду чувствовать себя не в своей тарелке и где все будут заставлять меня чувствовать себя неловко.

Но мысль о том, чтобы отменить встречу с Данте и сделать это сегодня вечером… Все, о чем я могу думать, это то, что я упущу. Его глаза скользят по мне в платье, которое он выбрал специально для меня, представляя мою голую кожу под ним. Его рука на моем бедре. Его голос в моем ухе. Вкус шампанского на его губах, его рука на моей спине, когда мы танцуем.

Моя кожа горит, когда я представляю себе это. И ревность пронзает меня, когда я представляю, что он там один, а вместо меня шепчет кому-то другому. Танцует с кем-то другим. Находит, с кем занять свое время, раз уж я его бросила.

Я тянусь вверх, снимая платье с вешалки. После душа я натерла себя лосьоном с ароматом ванильного сахара, который я приберегаю для особых случаев, чтобы каждый сантиметр моего тела был шелковисто гладким, и я чувствую результат, когда надеваю платье. Материал скользит по моей коже, ложится на тело, словно сшитый специально для меня, прижимаясь во всех нужных местах.

Ощущения совершенно непристойные, когда под ним ничего нет. Грудь у меня не такая большая, чтобы надевать бюстгальтер, а шелк достаточно плотный, чтобы не было видно очертаний сосков. Я могла бы надеть под него стринги, но интересно, сколько людей будут сомневаться, так это или нет. Конечно, на такой вечеринке никто не ожидает, что я не надену трусики.