Плотское желание - М. Джеймс

Не раздается ни звука, и я бросаю взгляд в сторону, чтобы увидеть, что он полностью отключился. На мгновение я думаю о том, чтобы проигнорировать его желание и отвезти его в больницу, раз уж он больше не в сознании, чтобы протестовать. Но интуиция подсказывает мне, что его возражения были не просто жалобами человека, который не любит больницы. Есть более глубокая причина, по которой он не хочет ехать.

Я включаю передачу и выезжаю из гаража, стараясь соблюдать все правила дорожного движения. Меньше всего мне нужно, чтобы меня остановили с окровавленным, бессознательным мужчиной на пассажирском сиденье машины, которая мне не принадлежит и которую я точно не должна вести.

Всю дорогу до своей квартиры я напрягаюсь, сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Мне не хотелось оставлять машину в гараже, я боялась, что вернусь и найду ее взломанной или еще хуже, но я не знаю, что еще я могла сделать. Я бы точно не смогла вытащить Данте из его машины и посадить в свою.

И тут возникает другая проблема — как доставить его в мою квартиру. Особенно так, чтобы никто не видел.

Я останавливаюсь на ближайшей парковке и смотрю на него. Я дотягиваюсь до его плеча и трясу его так осторожно, как только могу.

— Данте. Данте. — Шиплю я его имя. — Если я не везу тебя в больницу, то мне нужно, чтобы ты очнулся. Настолько, чтобы я могла поднять тебя наверх.

Ничего.

Я резко выдыхаю воздух через сжатые губы.

— Данте… — Я снова трясу его, чуть сильнее. Я не хочу причинять ему еще большую боль, но я никак не могу поднять взрослого мужчину на три лестничных пролета своими силами. А лифт в этом здании обычно сломан. Кроме того, я не знаю, насколько серьезны полученные им травмы, но знаю достаточно, чтобы понять: если у него сотрясение мозга, ему нужно оставаться в сознании.

Я выхожу из машины перебирая в голове все возможные варианты действий в сложившейся ситуации, пока обхожу машину со стороны пассажира. Я слегка приоткрываю дверь, не желая, чтобы он выпал, и пытаюсь поддержать его вес, пока открываю ее до конца. Из его носа все еще течет струйка крови, и я стискиваю зубы.

Надо было отвезти его в больницу.

У меня возникает искушение закрыть дверь и поступить именно так. Но вместо этого я поднимаю его как можно выше, пытаясь вытащить из машины. К счастью, движение, кажется, немного пробуждает его. Он издает еще один болезненный стон, прижимаясь ко мне.

— Данте? Данте, мне нужно, чтобы ты попытался идти. Хоть немного. Потом мы поднимемся наверх, и ты сможешь отдохнуть. Пожалуйста? — В моем голосе звучит мольба, которой я давно не слышала, и воспоминания, которые она вызывает, достаточно болезненны, чтобы слезы заструились по моим векам. — Пожалуйста, помоги мне поднять тебя наверх.

Если он не сможет, у меня такое чувство, что мы оба окажемся в куче здесь, на тротуаре, пока кто-нибудь еще не придет на помощь.

Не знаю точно, от боли ли при движении или от моей мольбы, но я чувствую, что он начинает пытаться идти. Я кладу одну его руку себе на плечи, а другой обхватываю его за талию, и мы начинаем ковылять к двери. Я испытываю странное чувство защитить его. Странное чувство, от того, что я бы никогда бы не подумала, что такой мужчина, как Данте, нуждается в моей защите. Но сейчас мне кажется, что он полностью зависит от меня.

Мне придется подумать об этом более тщательно позже, когда я не буду отчаянно пытаться поднять его наверх, пока он снова не потерял сознание.