Плотское желание - М. Джеймс

Я ускоряю темп. Мне нужно, чтобы он кончил до того, как кто-то из нас потеряет контроль. Я прижимаю большой палец к кончику его члена, поглаживая его быстрыми, короткими движениями, которые заставляют его громко ругаться, а его рука отвечает моему ритму, когда он сильно теребит мой клитор. Я смутно понимаю, что мы собираемся кончить вместе, еще одна близость, которую я не хотела допускать, но теперь я не могу этому помешать. Каждый мускул в моем теле напрягается, и у меня не хватает силы воли, чтобы сдержаться. Особенно когда я чувствую, как он снова пульсирует в моей руке, его бедра вздымаются вверх, а голова со стоном откидывается назад, и я вижу горячую струю его спермы, разбрызгивающуюся по моей руке и его прессу.

— Эмма, блядь… — стонет он, кончая, одной рукой хватаясь за одеяло, а другой трепеща на моем клиторе, и я вскрикиваю от удовольствия, когда тоже начинаю кончать. Я чувствую, как его сперма стекает по моим пальцам, как его оргазм пульсирует в его теле, а мой прокатывается по мне ответной волной. Это чертовски приятно, и я, не задумываясь, тянусь вниз, хватаю его за запястье и бьюсь о его руку, пытаясь получить от его пальцев все до последней капли сладкого, ноющего удовольствия. Я тянусь к нему, продолжая поглаживать его член, пока трахаю себя об его руку, и когда его пальцы опускаются ниже, чтобы на мгновение войти в меня, я издаю задыхающийся стон и сжимаюсь вокруг него.

— Блядь… — задыхается Данте, просовывая в меня свои пальцы. — Боже, я хочу трахнуть тебя…

— Ты не можешь. — Слова наполовину состоят из стона, наполовину из хныканья. — Ты сделаешь себе больно.

— Это того стоит. — Его рука надавливает сильнее, подушечка скребется о мой набухший клитор. — Кончи для меня еще раз, птичка.

Мое тело повинуется ему так, что мне почти хочется, чтобы оно этого не делало. Его пальцы загибаются внутри меня, он делает толчки, его ладонь прижимается к моему клитору, доводя меня до второго оргазма почти сразу после первого. Моя рука лежит на его бедре, его размякший член упирается в бок, а я сжимаю его запястье, извиваюсь на его пальцах и кончаю для него снова и снова. Я не могу стесняться своей потребности, мне это чертовски приятно. Я бесстыдно кончаю на его руку, вжимаясь лицом в одеяло, и не чувствую румянца на щеках, пока он не освобождает свою руку и не подносит пальцы ко рту.

— О, Боже. — Я зарываюсь лицом в подушку, пока он слизывает мое возбуждение, и стонет так, словно я самое сладкое, что он когда-либо пробовал. — Данте…

— Я проведу час со своим ртом у тебя между ног, когда мне станет лучше, — простонал он. — Два, если ты будешь со мной спорить.

Я открываю рот, но ничего не выходит. Мне нужно сказать ему, что этого не будет, что то, что только что произошло, не должно было произойти, что мы не собираемся продолжать это делать. Что ночь в его пентхаусе должна была быть одноразовой.

Как оказалось, сложно сказать такое это мужчине сразу после того, как он заявил о своем намерении провести длительное время, поедая тебя.

Я едва могу дышать. Я откидываюсь на подушки, смутно соображая, что же нам теперь делать. Мне нужно работать сегодня вечером, и я не могу провести длительное время, лежа в постели с Данте Кампано. Это нарушает запрет на интимную близость, на которой я была так сосредоточена до того, как он заставил меня кончить дважды.

— Мне нужно принять душ. — Я облизываю пересохшие губы и вижу, как его взгляд мгновенно переходит на мой рот. — И мне нужно проверить порез на твоем боку.

— У меня есть врач, который выезжает на дом. — Данте начинает подниматься на ноги, его лицо напрягается от боли, когда он делает это. — Уверен, она с радостью приедет, стоит мне только позвонить.